Дорога на плаху - [131]

— Милый, не волнуйся, в офисе ничего со мной не произошло. К нам никто не приходил и никто не звонил.

— Тогда почему ты рассеяна и вздрагиваешь на мой голос? Я же вижу, не мучь себя и меня. — Борис налил воды из графина, жадно выпил, словно на дворе стоял знойный июль, а он полдня пекся на солнце. Глаза его умоляли и страдали. Евгения видела подобные глаза у Бориса в Красноярске, когда он лежал в больнице, а она должна была покинуть его. Теперь она знает причину внезапного бегства, что объясняло то состояние молодого человека. Неужели Борис подумал, что кто-то пытается вновь шантажировать ее прошлым? Эта мысль покоробила ее, словно фанеру выставленную под дождь.

— Милый, поверь, без тебя никто не приходил и не звонил, не было никакой почты. Все осталось в прошлом. Его съело время.

— Хорошо, я верю: все прошлое поросло быльем, но тогда скажи, в чем твоя тяжесть? Что-то легло на твою душу и придавило? Я настаиваю.

— Что ж, рано или поздно, но ты узнаешь: то, чего я боялась, но все же, о чем молила Всевышнего — свершилось!

— Ты беременна? — Борис едва не подскочил на стуле от радостной вести, но сдержал свои эмоции. Он еще не знал: хорошо это или плохо, кричать караул или ура! Пока лучше всего, не вибрировать. — Как мне тебя убедить, что с тобой больше не произойдет красноярского кошмара? Ты же сама прекрасно знаешь причину и говоришь: все осталось в прошлом!

— Да-да, но, оказывается, я ошибаюсь: страх не знает границ, и время над ним не властно. Страх, как разгневанный «Каменный гость», неудержим в своей поступи.

— Но ты уверена?

— Сегодня я ходила в больницу, и свои предположения по поводу просрочки месячных, высказала участковой акушерке, — сказала Женя, поймав укоризненный взгляд мужа. — Осмотр ничего не дал, слишком мало времени, но она все же подтвердила мои опасения. Как я могла так легкомысленно себя повести? Ведь столько есть средств защиты от зачатия!

— Да, но ты же пользовалась иными.

— Все оказалось ненадежно. Видно, Провидению это не угодно. Я совершала грех.

— Не расстраивайся, от этого я любить тебя меньше не стану, наоборот, крепче! Брак, замешанный на горячей любви, долго не остывает. Его может остудить разве что смерть.

— Спасибо, милый, я не сомневаюсь, но страх будет преследовать меня до конца срока и боюсь: он меня раздавит своей каменной пятой.

— Ты должна справиться, прогнать его, ты сильная, я тебе помогу.

— Как? Я не вижу способа.

— Я сведу тебя с ведущим гинекологом столицы, и ты будешь у него консультироваться. В его распоряжении самое современное оборудование, позволяющее следить за ходом беременности и развития плода.

— Но что это даст, если виной всему я?

— Женя, милая, не клевещи на себя, я тебя умоляю, верь в добрый исход. У тебя нет патологии, ты здорова и прекрасна! Я тебя люблю, и у нас родится здоровый ребенок. Верь в добро, договорились?

— Я верю! Вера в добро помогла мне полюбить тебя, она хорошая целительница, но мы все же поторопились.

— Возможно. Исправлять что-либо поздно.

— Почему же, можно заранее освободиться от плода. Только я так боюсь всяких болей.

— Я не отвечаю согласием, но если дело дойдет до этого, можно применить современные препараты, которые снимают боль. Но давай не будем спешить.

— Хорошо, а теперь займемся делом. Ты хотел кое-что обобщить, у меня тоже есть некоторые соображения в ходе нашего расследования.

— Любопытно послушать. Выкладывай.

— Пожалуйста. — Евгения собралась с мыслями, высветила в компьютере табличку со статистическими данными и продолжила ровным голосом: — Ежегодно в России регистрируется более семисот тысяч инфарктов миокарда. Почти тридцать процентов людей из них до тридцати лет. Что становится причиной болезни сердца: приобретенный недуг или наследственный? Статистика здесь размыта. У наших клиентов безусловно приобретенный! Посмотри, какая география. Урал с его крупнейшими промышленными центрами и грязными городами, понятен. Часть наших клиентов оттуда. Белоруссия страдает от Чернобыля, тоже понятно. Но Север страны, и Сибирь тоже богата инфарктами, а на Алтае рождаются желтые дети… — Евгения умолкла.

— Каков же вывод?

— Я не знаю, но мне первоначально казалось, что выплывает какая-то закономерность. Теперь же я этого не нахожу.

— Закономерность существует, надо ее искать, продолжать сбор информации. Например, Алтай и Саяны стали свалкой ступеней ракетоносителей. Они туда падают. Близость Семипалатинского ядерного полигона. У меня есть нечто интересное. Послушай.

XXV

Николай Витальевич Илюшин, преуспевающий бизнесмен, один из тех, кто значился в списке генерала, на предложение Петракова встретиться и поговорить от имени Климова ответил согласием. Борис не скрывал, разговор предстоит долгий, Илюшин назвал адрес своей квартиры в пригороде Москвы, и поскольку сыщик был безлошадный, к назначенному часу выслал к его офису машину.

Илюшин оказался лысеющим блондином, выглядел на свои пятьдесят лет. Его лицо украшала и придавала профессорский вид аккуратная, подернутая серебром эспаньолка, глаза серые, проницательные, с хитринкой. Несколько тучен, как спелый перец, но свою склонность к полноте Николай аннулирует на гимнастических снарядах.