Дорога, которая не кончается… - [6]

Другой мир. Это покажется ему выходом из злого безнадежного тупика, и человек ухватится за обрывки воспоминаний. А однажды он решит (или и впрямь просто вспомнит?), что мир этот открыт для него до сих пор. Но как туда уйти, он так и не поймет.

И тогда человек придумает себе Странника, чтобы тот рассказал ему, как вернуться домой.

Потом…

А ведь потом он начнет искать этого Странника среди прохожих. И, конечно же, не найдет. И однажды спросит на улице залетного хипа:

— Ты — Странник?..

Хип честно скажет «да»… Но человек уже будет уходить.

Не слушая ответа.

…Он стоит, опираясь спиной о постамент, заложив за пояс большие пальцы рук, и с прищуром смотрит вокруг. Одна нога согнута в колене, другая — выпрямлена. Ты приостанавливаешься, случайно зацепившись взглядом, и вдруг немеешь на полувздохе.

Он смотрит на тебя и смеется.

— Что, парень?.. Время не знаю. И спичек нет… Что, так и будем смотреть — я на голубей, ты на меня?.. Может, поменяемся?.. Только крошки я клевать не буду… Слушай, если тебе назначили свидание у памятника, то, ей-же богу, это не со мной…

Он совершенно реален, и реальна издевка в голосе. Но тебе кажется, что все это только невозможный сон. И ты разлепляешь губы, с головой ныряя в омут.

— Странник… — голос осип и сорвался. — Странник!

Чуть более внимательный взгляд.

— Да, меня так зовут. Ну и что?

И — исчез гул толпы, грохот перекрестка, исчез сам город, и в оглушительно-вязкой резиновой тишине остались только вы двое.

— Странник… — ты мучительно не можешь найти слов. — Я слышал, ты ищешь спутника… — не то, не то! И, почти с отчаяньем, как последнюю надежду: — Если у нас есть родина, Странник… то она у нас одна!

Усмешка.

— Тебя как зовут?

Пауза. Потом, решившись, нездешнее:

— Шер.

Усмешка.

— У тебя талончики на трамвай есть?

Ты растерян неожиданным переходом:

— Наверно найдутся… А что?

— А у меня есть хлеб и чай… Куда поедем? Здесь, знаешь ли… шумно…

— Куда тут можно уехать?.. Разве что за город… в лес…

— Романтик, он считает, что здесь еще остались леса… А впрочем, поехали. А кстати, любитель природы… Ты никогда не замечал, что городские голуби предпочитают убегать, а не улетать?

Ты отвечаешь, не задумываясь, вот они перед глазами — разучившиеся быть свободными, плененные низким каменным небом…

— Город подрезает крылья. И не только птицам.

Он непонятно смотрит на тебя. Снова усмехается.

— Да нет, просто раскормлены сверх меры, — но прежде, чем ты успеваешь среагировать, задумчиво добавляет: — А впрочем…

— Что?

— Нет, ерунда… Идем?

…А потом вы остановитесь на безлюдной опушке изрядно загаженного леса.

Потом Странник будет травить бесчисленные байки, и во время его рассказа словно сам собой появится небольшой костерок и котелок с ароматнейшим чаем, в котором будут плавать сосновые иглы и прочий мелкий лесной мусор…

А потом ты будешь рассказывать ему о своем городе. Но, конечно, в твоем рассказе это будет другой город, очень похожий на настоящий, но куда более подходящий для тебя. И Странник скажет: «А мне это нравится! Пошли?»

И вы действительно придете туда. И город обнимет тебя, ласково и заботливо, и ты с головой окунешься в его солнечные дни и теплые, с бесконечным распахнутым небом, ночи. Самые лучшие дни и самые лучшие ночи.

А когда настанет время уходить, ты не сумеешь вырваться оттуда, увязнув в паутине собственных мечтаний и страхов… А Странник… Он не сможет тебе помочь: из таких мест нужно уметь уходить самому. Он будет только смотреть на тебя и видеть — себя и Страну Желаний…

И после ты еще долго не сможешь простить ему этого.

А потом вероятности снова затанцуют в хороводе, и в одной ты останешься бессилен, а в другой, разрывая по живому себя и город, вырвешься прочь, оставив в липкой паутине половину перьев.

У костра на опушке леса Странник будет отпаивать тебя чаем, придерживая за плечи, и рассказывать тебе самые лучшие сказки…

Он расскажет тебе, как вернуться домой. И даже покажет выход. Но теперь ты останешься с ним, продолжая путь.

А однажды, когда вы будете идти по пыльному проселочному тракту, параллельно ему, прямо через зеленые луга, ляжет вдруг асфальтовая лента с прозрачным покрытием, под которым белеют сигнальные полосы. И будет автомобиль, ярко-красный спортивный автомобиль, быстрый, как ветер. И человек за рулем — острый взгляд из-под сведенных бровей, струйка крови из прокушенной губы да белизна костяшек сжимающих руль пальцев.

И все…

Вот только Странник потом еще долго не сможет выговорить ни слова…

А однажды, в одном из городов, куда вы забредете по пути, вы на несколько часов расстанетесь. То ли он зайдет к кому-то из старых приятелей, то ли ты отправишься побродить по улицам… И кто-то из прохожих окликнет тебя: «Странник!»

Ты ответишь, и только потом сообразишь, что это в общем-то — не твое имя…

А потом, золотистым теплым вечером, глядя на тебя сквозь пламя костра, Странник скажет с непонятной усмешкой:

— Ну, что, Шер?..

Ты, сразу поняв его, улыбнешься в ответ.

— Что?

— Вместе?

Прежде, чем ответить, ты секунду помедлишь.

— Конечно, вместе.

Тогда он вновь повернет к тебе освещенное пламенем лицо, но теперь на нем не будет улыбки.