Дорога к Миктлантекутли - [4]

Дорога привела их к подножию другого склона. Ночь — одна из тех, которые оказывают ужасное гнетущее действие на людей, страдающих клаустрофобией,— сомкнулась над ними, угрожающе давя.

Они долго шли, одолеваемые депрессией, прежде чем достигли следующего холма — и на этот раз лунный свет не встречал их; только слабый свет исходил от низких облаков на горизонте. Однако этого было достаточно, чтобы различить разветвление дороги.

Морган заколебался. Он спросил:

—Какая из дорог ведет в Линакулан?

Священник остановился. Его темные зрачки увеличились. До такой степени, что можно было подумать, что белки глаз полностью исчезли. Он вытянул руку, чтобы поправить сутану, и этот жест сделал его похожим на дьявольски коварную женщину, готовую разорвать свою жертву. Даже в полутьме от него падала тень... черная и вытянутая в виде креста тень.

Тогда Моргана охватил инстинкт потенциального убийцы.

—Отвечайте,— прорычал он,— в какую сторону Линакулан?

—Маловерующий человек...

Голос Моргана дрожал от ярости:

—Слушайте меня, проклятый священник! Вы не хотели мне отвечать... даже разжать свои зубы. При чем здесь вера? Скажите мне только, на каком расстоянии находится Линакулан. Это все, что я у вас прошу. Я не хочу ни славословий, ни проповедей! Понятно?

—Вам еще долго идти...

Голос его потерялся, и Моргай заметил изменение в поведении священника. Немного позже Морган услышал... отдаленный стук копыт.

Луна — как по совпадению — в последний раз прорвала тучи. Сначала это была только какая-то тень на горизонте, но по мере приближения Морган четко различил лошадь. Ее грива и хвост развевались, как черные хоругви. Это было великолепное животное, самое крупное из тех, которые он когда-либо видел,— черное, как ночь, пылкое, как буря.

Именно от вида девушки, сидящей на лошади, у Моргана перехватило дыхание. Девушка сидела верхом так, что лошадь и она составляли единое целое. Лунный свет играл с ее силуэтом. Девушка была одета во все белое, от сапожек и брюк-галифе, до прилегающей к телу рубашки с длинными рукавами и испанской шляпы типа сомбреро. Напротив, волосы у нее были черные и спускались вниз по спине, как нежное облако цвета эбенового дерева.

Она резко натянула поводья и остановила жеребца перед мужчинами. Конь взвился. Морган отскочил назад, но священник не дрогнул.

—Итак, мой отец,—сказала она, улыбаясь, в то же время щелкая хлыстом по галифе.— Я вижу, что вы взяли под свое крылышко нового несчастного.—Она произнесла слово «несчастный» с удивительным ударением. Морган не знал, нужно ли ему сердиться или удивляться. Он ждал, наблюдая сцену, которая разыгрывалась между двумя персонажами. Может быть, все это составляло какой-то элемент расставленной ловушки. Это не имело значения, в данный момент ему ничто не угрожало. Он удовлетворился тем, что стоял здесь я любовался гордой фигурой девушки.

В какой-то момент она ощутила на себе взгляд Моргана; ее глаза спрашивали его, такие же наглые и смелые, как и его.

Она запрокинула голову назад и засмеялась грудным смехом.

— Вы попали в очень плохие руки, иностранный друг. Этот человек,— она сделала презрительное движение головой в сторону священника,— получил от моих людей прозвище «Невезучий». Каждый раз, когда он идет до этой дороге, происходит авария. С вами нынешней ночью случилось что-нибудь неприятное, да?

Морган подтвердил и бросил косой взгляд в сторону священника. Тот, в свою очередь, взглядом инквизитора смотрел на девушку. Это детальное рассматривание рассмешило ее.

—Уймите ваш гнев, старик. Я вас не боюсь. Идите же своей дорогой теперь. Я буду следить за тем, чтобы наш американский друг прибыл к месту назначения.

—Не уезжайте с ней. Она нехорошая. Воплощение Зла,—сказал священник, протягивая руку Моргану.

Он трижды перекрестил воздух. Для Моргана не было никакого сомнения, какое решение принять. Священник сказал, что она была «Воплощением Зла»; из его уст это была лучшая из возможных рекомендаций. Более того, только дурак будет продолжать идти по этой зловещей дороге, в то время как открывалась возможность проделать путь на лошади, возможность приятной беседы, возможность —и даже обещание, если он правильно понял взгляд девушки — чего-то еще более приятного.

Однако он колебался; дикое животное, вечно преследуемая дичь, жившие в нем, подняли ухо.

Девушка нежно ласкала покрытую потом шею лошади.

—Куда вы идете?

—В Линакулан, — ответил Морган.

—Это не очень далеко. Садитесь, я вас долезу до ранчо Миктлантекутли. Там вы попросите помощи. (Ее губы были приоткрыты; дыхание, казалось, прервалось в ожидании ответа Моргана.)

Морган повернулся к священнику.

—Спасибо за путь, проделанный вместе, мой отец. Когда-нибудь увидимся.

Священник сделал два шага к Моргану, протянул к нему руки, умоляя его.

—Останьтесь со мной. Она плохая, уверяю вас.

Девушка разразилась смехом:

— Нас двое против одного, священнослужитель. Вы потеряли еще одну жертву.

Жертву? Глаза Моргана сузились. Итак, он не ошибся в отношении этого проклятого священника. Но что-то было не так. Вдруг он понял, что именно... Если священник был вором или убийцей, почему он ничего не сделал Моргану, когда тот был без сознания?