Дорога Испытаний - [3]

"Кажется, на этот раз я малость переборщил" – изо всех сил стараясь удержать рвущийся наружу смех, подумал Фло. Взгляд его был тупо устремлён на карту Элудита в своём учебнике.

– Во-первых: если к тебе обращается кто-то из преподавательского состава – будь то академик или практикант – будь любезен встать! – не унимался Джео.

Под напором его гневного взгляда, Фло медленно встал и сунул руки в карманы халата. Но, сообразив, что шуткам пришел конец, тут же вынул их и вытянул по швам. Сейчас он выглядел уже искренне напуганным.

– А во-вторых, молодой человек, я, кажется, задал вопрос! Или это снова муха прожужжала?!

Фло покачал головой. Он уже жалел, что вообще сказал про эту злосчастную муху. Намечавшаяся игра в "Башни", оказалась под угрозой срыва. Ведь, рассерженный Джео мог легко оставить Фло после уроков. В наказание.

– Тогда отвечай на поставленный вопрос! Что означает ещё один низкий балл в твоей Книге Учёта Оценок?

Фло тяжко вздохнул и пробубнил:

– Это означает, что в моём годовом табеле, по вашему предмету, автоматически появляется низкий балл. Не зависимо от результатов экзамена.

Джео довольно кивнул головой, продолжая:

– А что может означать низкий балл в годовом табеле?

– Я останусь на второй год, – сказал Фло, ковыряя носком туфли глянцевый паркет. А чуть позже, уже совсем поникшим голосом, добавил:

– Или буду с позором исключён из Академии.

Джео вновь кивнул головой.

Видимо, он добился того, чего хотел, потому что голос его вдруг смягчился:

– Я рад, что ты хотя бы это понимаешь. И по этому, могу сделать вывод, что к завтрашнему уроку ты, всё-таки, выучишь вышеупомянутый параграф. Ведь исключение из Академии – это, по сути, смертный приговор. Тебя не возьмут ни на одну работу в любой точке Гелиона.

И не сказав больше ни слова, Джео направился к двери. Уже взявшись за дверную ручку, он замер, несколько секунд задумчиво глядел прямо перед собой, а затем, не оборачиваясь, обратился ко всем:

– Прошу извинить меня за грубое обращение. Я… Все свободны.

И ушел.

3.

На третьем и четвёртом уроке Фло терзали сомнения: стоило ли покидать уроки ради игры?

Случай на географии, казавшийся по началу весёлой шуткой и чуть было не переросший в грандиозный скандал, оставил в его душе неприятный осадок. Всё случившееся, безо всякого сомнения, дойдёт до родителей. Рано или поздно. А если он еще и сбежит с занятий вдобавок, то это будет уже что-то из ряда вон выходящее. На такую наглость Фло ещё никогда не решался.

"А с другой стороны, – размышлял Фло, делая вид, что внимательно читает статью о восстании колдунов двадцать третьего столетия в учебнике истории. – Чего я теряю? Ну, подумаешь: ругани будет больше, чем обычно. Мне ведь не привыкать. Это можно пережить, а вот отыграться сегодня обязательно нужно! Это дело чести!"

К концу четвёртого урока, Фло уже твёрдо решил, что уходит. И как только часы отбили полдень, он, вместо того, чтоб со всеми учениками идти в обеденный зал, свернул в мужской туалет.

Весной, когда погода на улице становилась тёплой, окно с разноцветным витражом в туалете, не закрывалось. Через него можно было без труда попасть на один из ферзал, окружающий Академию. Ферзал – это большое, довольно ветвистое дерево, помесь тополя и сосны, с небольшими плодами. Он был просто предназначен для того, чтоб по его ветвям – как по лестнице – можно было легко спуститься в академический сад. А там всего-то нужно было пробежать по извилистой мраморной тропинке, между диковинными растениями; перемахнуть через невысокий кованый забор, и всё – ты на свободе. Фло уже неоднократно проделывал этот трюк без особого вреда своему здоровью. Конечно, царапины и ссадины, не в счет.

Рядом с каменным умывальником, двое мальчиков-первокурсников, весело болтая, пытались смыть с рук чернила. Видимо, они здорово похулиганили на уроке, раз умудрились перепачкаться чернилами авторучки. У одного из них даже губы были синими. Увидав Фло, мальчишки приумолкли, приготовившись в любой момент дать деру.

Фло бросил на проказников недовольный взгляд; заглянул в комнату с писсуарами и кабинками; убедился в том, что окно открыто, и, вернувшись к умывальнику, прорычал на первокурсников:

– А ну-ка, брысь отсюда, шпана!

Второй раз просить не пришлось. Мальчишки тут же бросились убегать, даже не закрыв краны. Фло хотел поддать последнему бегущему пинка под зад – так, на всякий случай – но потерял равновесие и со всего размаху шлёпнулся на влажный мраморный пол. Тут же вскочив на ноги, он с досады плюнул и крикнул в след первокурсникам:

– Поймаю – уши поотрываю, к чертям!!!

Фло подошел к окну и глянул в низ. И хотя трюк этот проделывался не в первый раз, сердце у него облилось кровью от страха. Всё-таки, третий этаж, как ни как. А в низу – мраморная дорожка. Так что, если сорвешься, или ветка под ногой обломится, то приземление будет твёрдым и весьма болезненным. К тому же, как назло, выросло это дерево как раз напротив окон. На счёт второго этажа можно было не беспокоиться. Там был женский туалет и вместо стёкол тоже стояли разноцветные витражи. А вот на первом располагался учительский зал. И в его окнах были совершенно обычные, чисто вымытые, стёкла. Обычно, в это время все преподаватели вместе с классами были на обеде, но оставалась большая вероятность того, что сам Шелер мог находиться на своём рабочем месте. А это уже плохо. Фло не боялся того, что старый хрыч его увидит. Он боялся, что его поймают и вернут обратно на уроки. И тогда, прости-прощай, Нижний Город.