Дорога через безмолвие - [66]

— У господина Берка не было привычки бить подчиненных?

— Нет, насколько я знаю, он поступил так впервые.

— В целом взаимоотношения в отряде были хорошие?

— Очень хорошие; все старались помочь друг другу.

— Даже после этого случая?

— Да, хотя в тот момент господин Берк был очень сердит на Грея.

— Как долго Грея везли на верблюде?

— Дней семь… Он умер за день до того как мы вышли к крику, милях в пятнадцати от берега, то есть примерно в семидесяти милях от базового лагеря.

— Если бы вы не остановились, чтобы похоронить Грея, успели бы вы вернуться в лагерь до ухода Браге?

— Да, успели бы в самый раз.

— Известно ли вам, кого господин Берк рассчитывал увидеть в лагере по возвращении на Куперс-Крик?

— Да, мы рассчитывали увидеть там всю экспедицию — отряд Райта и партию Браге. Господин Берк повторял, что не сомневается в прибытии колонны из Менинди; он столько раз обращался в Комитет с просьбой ускорить ее движение, что никакая иная возможность ему просто не приходила в голову. Когда мы пришли в лагерь и не застали там никого, нашему разочарованию не было предела.

— Говоря о колонне, вы имеете в виду отряд Райта?

— Да, он ожидал увидеть там господина Райта со всей экспедицией».

Кинг вновь описал сцену возвращения. Члены комиссии подробно расспросили, в каком состоянии они оставили лагерь 23 апреля, отправляясь к Маунт-Хоуплесу.

«— Заметили ли вы лопатку?

— Да.

— Вы прислонили ее к дереву в том же положении, в каком она стояла?

— Мы нашли ее у ограды, а уходя, прислонили к дереву с надписью.

— Почему господину Берну или кому-нибудь из вас не пришло в голову сделать зарубку на дереве?

— Мы считали, что отряд сюда уже не вернется. Нам казалось, что слова «рыть» вполне достаточно.

— Намекал ли господин Берк на какие-либо указания, оставленные им господину Браге?

— Нет. Его сомнения касались только туземцев. Когда мы пришли на Куперс-Крик, они окружили нас, и господин Берк сказал, что нам следует проявлять, сугубую осторожность, поскольку неизвестно, что они могли сделать с партией Браге.

— Значит, господин Берк даже не мыслил, что Браге мог уйти из лагеря?

— Мы никогда не обсуждали это, у нас не было никаких оснований предполагать, что такое может случиться… За три-четыре дня до возвращения в лагерь, господин Берк спросил меня, хочу ли я остаться на Куперс-Крике или пойду с ним в город — он считал тогда, что на Куперс-Крике будет оборудован постоянный провиантский склад. Он добавил, что разрешит мне несколько недель пробыть в городе с тем, чтобы потом я вернулся в лагерь. Господин Уиллс обещал мне то же самое.

— Много ли оказалось в тайнике провизии?

— На наш взгляд, они могли бы оставить и побольше: по расчетам у них было провизии на девять месяцев — без особой экономии; кроме того, они имели право забить лошадей и верблюдов, если потребуется свежее мясо.

— Допустим, господин Берк пробыл бы в походе пять месяцев. Он все равно рассчитывал бы найти людей в лагере?

— Да, мы все равно считали бы, что тыловой отряд будет на месте. Господин Берк говорил, что они должны ждать при любых обстоятельствах.

— Очевидно, господин Берк был совсем без сил, когда вы расстались с ним?

— Да, он уже не мог подняться.

— Что он говорил, когда просил вас вложить ему в руку револьвер; объяснял ли он как-нибудь свое желание?

— Он сказал мне: «Кинг, я утешаюсь сознанием того, что мы выполнили свой долг и прибыли в условленное место, имея все основания считать, что нас здесь, ждут»».

Заседание затянулось, Кинг явно устал и немного путался, но комиссии очень хотелось выяснить еще один вопрос, связанный с последним письмом Уиллса к отцу.

«— Вам знакомо это письмо?

— Это письмо, которое господин Уиллс прочитал нам.

— Как по-вашему, почему он счел нужным зачитать его вслух — для того, чтобы вы или господин Берк смогли внести поправки?

— Мне кажется, причина в том, что господин Уиллс не желал причинять нам с господином Берком ни малейших неприятностей. Ему хотелось, чтобы мы сами убедились, что он написал только правду и ничего кроме правды.

Председатель: Полагаю, на сегодня все вопросы исчерпаны. От имени комиссии приношу вам искреннюю благодарность за ясные и исчерпывающие ответы».

На самом деле так ли уж прояснилась ситуация после ответов Кинга? Никто не сомневался, что Кинг старался говорить правду, но его преданность Берку бросалась в глаза; он во всем поддерживал Берка, разделял его чувства, его обиды. В показаниях Кинга четко прослеживалось убеждение в виновности Браге. О чем они говорили с Браге во время долгого пути с Куперс-Крика? Детали этой беседы, проходившей с глазу на глаз, так и не стали достоянием гласности.

Кинга сменил за столом свидетелей Браге. Теперь, яри повторном слушании складывалось впечатление, что он увиливает от прямого ответа. Вопрос звучал так:

«— На прошлом заседании мы спросили вас о письме господина Уиллса отцу, в котором он утверждает следующее: «Оставленная партия получила строгий наказ не покидать лагерь до нашего возвращения без крайней необходимости». Вы сказали, что не получали таких приказаний. Подтверждаете ли вы свои слова?

— Я вынужден был покинуть лагерь.