Дон Жуан - [30]

7

Почти о современниках пишу я;

Правдиво ль я изображаю их?

Не повторю ль ошибку роковую

Пристрастных ненавистников моих?

И все же я не слишком негодую:

Нужна ж свобода слова и для них!

Но Аполлон меня за ухо тянет

И просит говорить о Дон-Жуане.

8

Оставил я героя моего

Наедине с его подругой милой.

Остановилось время для него

И на минуту косу опустило.

Оно не поощряет никого

И никогда влюбленных не любило,

Но ими любовалось от души:

Уж очень были оба хороши!

9

Их лиц испортить не могли морщины,

Их старость не могла бы оскорбить,

Не смела бы седая паутина

Их шелковые волосы покрыть.

В них для недуга не было причины,

В них не было того, что может гнить:

Увянуть пальма юная не может,

Ее одна лишь буря уничтожит.

10

Опять они одни! О, райский миг!

Наедине им скучно не бывало,

В разлуке же любовников моих

Ужасная тоска обуревала:

Так жалок усыхающий родник

И дерево, которое увяло

В разлуке с корнем; так печально — тих

Ребенок, что оторван от родных.

11

О, сердце, сердце! О, сосуд священный,

Сосуд тончайший! Трижды счастлив тот,

Кому рука фортуны дерзновенной

Его одним ударом разобьет!

Ни долгих лет, ни горести бессменной,

Ни тяжести утрат он не поймет,

Но жизнь, увы, цепляется упорно

За тех, кто жаждет смерти непритворно.

12

«Богов любимцы долго не живут!»

Сказал мудрец. Утрат они не знают,

Для них друзья и дружба не умрут,

Их юность и любовь не увядают.

В конце концов в могиле отдохнут

И те, кто слишком долго избегает

Могилы; но прекрасней доли нет,

Как сей покинуть мир во цвете лет!

13

Гайдэ и мой Жуан не помышляли

О смерти, ибо небо и земля

Их безмятежным светом окружали;

Холмы, долины, рощи и поля

Их молодое счастье отражали,

Как будто с ними радости деля.

В очах друг друга, в зеркале блаженства,

Они читали только совершенство.

14

Доверчивая юная любовь,

Сияющая кроткой благодатью,

Улыбка глаз, понятная без слов,

Восторг прикосновенья и пожатья,

Язык влюбленных птиц, язык богов,

О коем ни малейшего понятья

Нет у того, кому уже давно

Все нежное и чуждо и смешно!

15

Они блаженству верили, как дети,

И солнце детства улыбалось им:

Мир дел житейских в истинном их свете

Был чужд наивным душам молодым.

Как мотыльки, как альфы на рассвете,

Счастливые мгновеньем золотым,

Они любовью только и дышали

И ни часов, ни дней не замечали!

16

Менялись луны, созерцая их,

Их радости безмолвно освещая,

Любуясь на счастливцев молодых

И ночи их улыбкою встречая.

Ведь чувственность для чистых душ таких

Лишь часть самой любви; не пресыщает

Их обладанье — злейший враг любви,

Не охлаждая страсти в их крови.

17

О, дивная, о, редкая и дивная

Мечта любви, в которой сердце пьет

Блаженство наслажденья непрерывное,

Забыв уродство жизненных забот

Интриги, страсти, сплетни заунывные,

Побеги, браки, мелочный расчет,

Когда печать Гимена прикрывает

Позор, который все подозревают!

18

Но горьких истин и жестоких слов

Я не люблю: вернусь к чете прекрасной.

Ни дней не замечая, ни часов,

Тревогой не смущаемы напрасной,

Они цвели Десятки мудрецов

Романтикой ненужной и опасной

Зовут такую глупость, господа

(Но втайне ей завидуют всегда).

19

Болезненное это состоянье

От юности бывает и от чтенья;

Но и без книг невинные созданья

Покорствуют сердечному влеченью.

Он получил «святое» воспитанье,

Она не отличалась просвещеньем

И расточала нежности свои,

Как голуби весной и соловьи.

20

Пред ними тихий вечер догорал;

Прекрасный час, любимый час влюбленных,

Казалось, их любовь благословлял

С небес невозмутимых и бездонных:

Однажды их сердца околдовал

Подобный час и, страстью просветленных,

На несколько мгновений, может быть,

О всех и вся заставил позабыть!

21

Но странно — безотчетное смятенье

По их блаженству светлому прошло,

Как облака немое отраженье,

Как пламени тревожное крыло,

Как ветра незаметное движенье

На струнах арфы. Как — то тяжело

Вздохнул Жуан, охваченный тоскою,

И взор Гайдэ вдруг заблистал слезою.

22

Ее проникновенный ясный взгляд

Следил за исчезающем светилом,

Как будто это был весны закат,

Как будто это счастье уходило.

Жуан влюбленный, нежностью объят,

Следил за нею, и его томила

Тревога безотчетная, и ей

Печалью беспричинной был смущен.

23

Она Жуану тихо улыбнулась

Улыбкой, навевающей печаль,

Потом, нахмурив брови, отвернулась

И побледнела, вглядываясь в даль.

Жуан спросил: «О чем тебе взгрустнулось?»

Она ему ответила: «Мне жаль

Минувшего и жутко от сознанья,

Что не переживу я расставанья!»

24

Жуан хотел расспрашивать. Она

Устами губы милого закрыла

И злую тень пророческого сна

Горячим поцелуем победила.

Сей метод лучше действия вина:

пробовал целительную силу

Обоих; результаты их — увы!

Боль сердца или только головы.

25

Порой жестокое недомоганье

Вино и женщины приносят нам,

За радости нас облагая данью.

Какое предпочесть — не знаю сам,

Но я скажу, потомству в назиданье,

Проблему изучив по всем статьям,

Что лучше уж с обоими спознаться,

Чем ни одним из них не наслаждаться!

26

Счастливцы со слезами на глазах

Молчали долго, нежностью объяты;

Все чувства сочетались в их сердцах

Ребенка, друга, любящего брата.

Парили души, будто на крылах,

Восторгом страсти радостной богаты,

И счастье жить, любить и обладать

Их вдохновляло жизнь благословлять.

27

Зачем, соединив сердца и руки,

Не умерли влюбленные тогда?

Ни хладных лет, ни горечи разлуки