— Это все правильно. Но это у тебя от начитанности, от литературы. Домовой — символ. Но в фольклоре он обрисован как реальное существо. Я когда этим заинтересовался, много баек всяких прочитал. И постепенно у меня сложился образ, похожий на Кузю. Живет вот такое в доме, его кормят, стараются не пугать. Кузя понимает, что от людей зависит его хорошая жизнь, поэтому старается не нарушать равновесия. Может, бродит по ночам в курятнике и конюшне, хоря и ласку отпугивает. Образ жизни у него явно ночной, глаза-то какие. Вот такой симбиоз получается. А существо очень неглупое, в тех же сказках описано, как домовой умудрялся получать от хозяев все, что ему было нужно.
— Но что же это такое, Саша? Я и не слышала никогда о таком существе.
— Ну как же не слышала, о домовом-то знаешь? А другого названия у него нет.
— Но по-научному оно как-то называется? Или науке такой зверь неизвестен?
— Не называй его зверем. Хотя он будто и животное, но мне все кажется, что много больше, чем животное. Я вот теперь на каждый такой дом смотрю и думаю — а если и там жил маленький домовой? А домов таких все больше, целые деревни пустеют. Можем потерять весь народец, даже не открыв как следует. Да и сколько можно терять? Пора и спасать.
— Да, Саша. Я помогу… Я буду искать.
— И мне очень приятно, что Кузя тебя признал. Он бы к плохому человеку на руки не пошел. Не из-за пирогов же, — он у меня сытый. Чуткое очень существо…
— Как дитя.
— Потому мне и не понравилось, когда ты его зверем назвала. Знаешь, я читал, что в одной деревне домового даже говорить научили.
Они замолчали. На лежанке, укрытое пуховым платком Веры, сладко посапывало серебристое существо.
