Домовой - [3]

Саша сидел за столом напротив, ел солидно, крепко хрустя соленым огурчиком. В беседе выяснилось, что Лискин большой поклонник гастрономии как науки, почему и не держит консервов. Вера поделилась рецептом пирога, который можно приготовить за полчаса. Саша заинтересовался и обстоятельно записал рецепт в блокнот. Вообще этот ботаник был человеком основательным. Веяло от него уверенностью и несокрушимостью. И внешностью он напоминал былинного богатыря: широкоплечий блондин с голубыми добрыми глазами, борода в мелкое кольцо. Ее внимание привлекли странные действия Саши. Тот покрошил хлеб в деревянную мисочку, налил молока, разболтал сырое яйцо. И аккуратно поставил мисочку в подпечье, забрал оттуда глиняное блюдце.

— Кошка у тебя? — спросила Вера, притаив дыхание. Саша глянул коротко из-под густых светлых бровей. Ответил нехотя:

— Нет. Не кошка.

— Кстати, Лискин, почему бы тебе кошку не завести? — спросила Вера, косясь на мисочку в подпечье. — Или собаку. Лайку. У моих знакомых в Снежинке чудные лайчата есть. Хочешь — попрошу?

Саша внимательно посмотрел на Веру:

— Нет, не надо. Нельзя мне собаку заводить. А ты лучше вот что мне скажи… — Он помедлил, словно подбирая слова. — Не знаешь ли, есть в округе старые деревни? Ну, может, брошенные, из тех, что неперспективными называют. Или дома очень старые, откуда хозяева выехали?

— Старые дома? Что-то и не помню. Постой, в Вихореве есть улочки, на которых еще прошлого века пятистенки стоят. Некоторые заколоченные, хозяева в город подались. А на что тебе?

— Надо. — И Саша снова посмотрел на мисочку.

Тайн Вера не любила. Всяких там разговоров вокруг да около, намеков, экивоков. Поэтому спросила прямо:

— Лискин, что ты мне мозги пудришь? Какое отношение к кошкам, орхидеям, старым домам и ботанику из Новосибирска имеет вот эта мисочка с молоком? И кто в твоем доме по ночам смотрит большими зелеными глазами? И вообще, что происходит?

Лискин только ресницы опустил. Ресницы оказались длинные, трогательные. Помолчал, поразглядывал Веру, попереминался с ноги на ногу. И сказал тихо:

— Ботаники из Новосибирска — люди странные, и мало ли что им в голову взбредет. А геологи из Снежинки — большие мастера задавать вопросы. А молоко в блюдечке… Ежик у меня живет, понятно? А зеленые глаза геологу из Снежинки пригрезились. Ясно?

— Ежик! Ежики, между прочим, по ночам топают! — гордо и обиженно сказала Вера.

На том и расстались, друг другом чуточку недовольные. Побежала Вера в Снежинку, где ей попало по первое число за долгое отсутствие. Неделю Вера воображала себя обиженной насмерть всей мужской половиной рода человеческого. С таким настроением героини романов уходят в монастырь или уезжают на дальние стройки. Но монастыря поблизости не оказалось, ехать дальше было некуда, а Вера явно не годилась в героини романа.

Поэтому в ближайшее воскресенье она запаслась сгущенкой, компотом, мукой, маслом, яйцами, ванилином, корицей и побежала к Саше — печь пирог и мириться.

А Саши дома не оказалось. Вера — человек бывалый, где люди прячут ключи, ей известно. Она пошарила за дверным косяком и вынула большой железный, тронутый ржавчиной ключ. В этом краю люди запирают дверь от росомах и рысей, поэтому Вера не спрашивала себя, прилично ли входить в отсутствие хозяина. Она оставила у порога лыжи, в сенях обмела одежду.

В доме было чисто, вода в ведрах имелась, печь протоплена. Вера вымыла руки и принялась стряпать. Скоро в дому запахло разогретым маслом и ванилью.

Вера загнула пирог на четыре угла и посадила его в печь. Остался еще кусок теста, и Вера налепила маленьких пирожков. Они испеклись быстро, пока девушка отмывала стол и посуду. Постелила на столе льняное полотенце, высыпала на него пирожки, поставила чайник и присела отдохнуть.

Что-то Саши долго нет. С одной стороны — хорошо: пирог поспеет, чай настоится, хозяину с мороза радость. А с другой, — обидно будет, если не увидятся. Вере хотелось поговорить с Лискиным. Обстоятельно, за долгим чаепитием. На глаза попалась мисочка в подпечье. Она была пустой и сухо блестела. Повинуясь какому-то безотчетному движению души, Вера разбавила теплой водой сгущенку и налила в мисочку.

А потом пришла пора пробовать пирог. Вера выскочила в сени, большим ножом наколола лучинок. Открыв заслонку печи, осторожно воткнула лучинку в румяную корочку. Нет, еще не готов.

Вера вернулась к столу. Тихо как! Сюда бы ходики или сверчка. Впрочем, тишина этого дома уютна, дом был живой, хотя Саша явно обходился минимумом комфорта. Но в этом доме была душа. Не исключено, что питалась она молоком.

Вера фыркнула при этой мысли и отыскала глазами мисочку. Посудинка была пустой. Так.

Девушка уже начала привыкать к таинственным событиям. Ведь снова в этот дом ее привело любопытство. Маленькая тайна Саши, его нежелание прояснить непонятное.

Вера потянулась за пирожком. Пирожки уже отмякли под полотенцем и задышали, источая ароматный парок.

Но рука девушки замерла над румяной горкой. Из-под стола протянулась крошечная серая лапка, мгновение помедлила, ухватила пирог и утащила. Это было смешно и совсем не страшно. Вера затаила дыхание. Под столом было абсолютно тихо, но ей почему-то показалось, что пирог неизвестному похитителю понравился. Скоро она в этом убедилась. Лапка появилась снова. Но взять следующий пирожок было несколько труднее, и лапка вытягивалась напряженно. Нет, не получается.