Домострой - [11]

Шрифт
Интервал

ГЛАВА 28[1]

КАКО ЖИТИ ЧЕЛОВЕКУ[2] СВОЙ ЖИВОТ

А во своем и во всяком обиходе, и в лавошном, и во всяком товаре, и в казне, и в полатех, и в дворовом во всяком обиходе и в запасе, и в деревенском, и в рукоделии, и в приходе и в расходе, и в землех, а в долгу, всегда себя смечати[3]. Всякому человеку богату и убогу, велику и малу, и сметя по промыслу, и по добытку и по своему имению; а приказному человеку по государьскому жалованию, и по доходу, и по поместью, и по вотчине и таков себе двор строити[4], и всякое стяжание, и запас потому и люди держати[5], и одевати, и поити, и кормити, и государю служити, потому ясти, и пити, и носити и с людьми с добрыми сходитися[6] и потому жити и обиход держати по промыслу и по добытку, смотря по приходу и расход.

ГЛАВА 29[1]

АЩЕ КТО СЕБЯ НЕ РАЗСУДЯ ЖИВЕТ

А кто не разсудя[2] и не сметя своего живота[3], и промыслу, и добытку или государьскаго жалования, и своего уроку и учнет, глядя на людей, жити не по силе, займуя или не праведным имением, – и та честь будет с великим безчестием, и укоризною и поношением; и во злое время никто ему не поможет, от своего безумия стражет; от Бога грех, а от людей посмех. Ино надобе всякому человеку тщеславия и похвалы бегати, и неправеднаго стяжания[4]; и жити по силе и по промыслу и подобытку своему сметя, прямою силою. Ино житие благоприятно и угодно Богу[5], а от людей похвално, и себе и детем своим прочно.

ГЛАВА 30[1]

КАКО ПОУЧАТИ МУЖУ СВОЯ ЖЕНА[2] БОГУ УГОДИТИ И МУЖУ СВОЕМУ НАРОВИТИ[3], КАК ДОМ СВОЙ[4] СТРОИТИ И ВСЯКАЯ ДОМАШНЯЯ ПОРЯДНЯ И РУКОДЕЛИЕ ЗНАТИ, И СЛУГ УЧИТИ, И САМОМУ ДЕЛАТИ

Подобает убо мужем поучати жен своих с любовию и благоразсудным наказанием. Жены мужей своих вопрошают о всяком благочинии, како душа спасти, и Богу и мужу угодити, и дом свой добре строити, и во всем мужу[5] покорятися и, что он накажет, то с любовию и со страхом внимати и творити по сему писанию. Первое имети страх Божий и чистота телесная, якож и преже[6] указано бысть. Востав от ложа своего и очистив[7] себя, и молебная совершив, слугам[8] дело указати дневное, и всякому рукоделию и что работа дневная: ясти варити, и которой хлеб печи сытной или решетной; и сама бы знала как мука сеяти, как квашня поставити, и притворити, и замесити, и хлебы валяти и испечи, квасны и убухны[9] и выпеклися; калачи и пироги також и колко муки возмут, и колко испекут, и колко родится из четверти и из осмины, или решета, и сколко высевков[10] мера и счет знати во всем. А еству мясную, и рыбную, и всякую, пироги, и блины, и кашки, и кисель и всякой приспех печи и варити все бы сама государыня умела; ино и слуг научати умеет и все сама знает. Коли хлебы печи[11], тогда и платие мыти[12], ино с одною стряпня и дровам неубыточно; и дозирати како рубахи красныя мыют и лучее платье; и колко мыла и золы пойдет и на колко рубашек, и хорошо бы вымыть и выпарено[13], и изсушено и изкатано, и скатерти, и убрусы, и ширинки и утиральники все також: и всему тому самой счет знати, и отдати и взяти все сполна бело и чисто. А ветчаное поплатити вежливо; ино[14] пригодится нищему дати. А коли хлеб пекут, ино того теста велети отняти и пирог сделати[15], или[16] пшеничныя пекут[17] и из межьситки велети пирогов же начинити[18], в скоромныя дни со скоромною начинкою, какова лучится, а в посныя дни с кашею, или с горохом, или с соком, или с репою, или грибки, и с рыжички, и с капустою или что Бог лучит; ино семье потешение. А всякую бы еству мясную и рыбную и всякой приспех скоромной и постной, сама бы знала и умела сделати, и слуг[19] научити; те государыни добры[20] и домовицы[21]. Тако ж бы знала пивной, и медовой, и бражной, и квасной, и уксусной, и кислым щам и всякой обиход как делают и повареной и хлебной, и в чем что родится и колко с чего будет. Кали знает все добрая жена мужним[22] наказанием и грозою, и своим добрым разумом и наукою, ино будет споро и всего полно[23]. А которая женщина или девка рукодельна тем дело указати: рубашка делати, и убрус брати и шити, или постав ткати, или золотное и шелковое пялешное дело и которая чему учена, того всего досматривати и дозирати; а всякой мастерицы самой государыни прядело, и шелк[24], и золото и серебро отвесити, и тафты отмерити, и сметити, и наказати сколко чего надобе и сколко чего даст, и прикроити и примерити самой, и все рукоделие знати. А малых девок учити, которая чему пригожа; а мужним женкам, которыя черное дело делают: избу топят, хлебы пекут, и платье мыют[25] тем дают лен на себя, и на мужа, и на дети прясти; а одинокая женка[26] и девка на государя лен прядут, а из греби и пачеси на себя, или как пригоже. Все бы ведала сама государыня, которой какое дело дасть, и колко чего возмет; и сколко выделано и кто днем, мало ли много ли сделает[27], то бы сама все знала и в счете было б все. А сама бы государыня, отнюдь ни какож, ни которыми делы опричь немощи, или по мужни воли без дела не была; ино и слугам, на нее смотря, повадно делати. Муж ли придет или гостья обычная придет, а она б всегда сидела над рукаделием сама: то ей честь и слава, и мужу похвала. А николиж бы слуги государыни не будили, а ложилася бы всегда от рукоделия, молебная совершив, також бы слуг учила[28].


Еще от автора Фольклор
Полное собрание баллад о Робин Гуде

Сорок баллад о Робин Гуде в классических и новых переводах с иллюстрациями Максима Кантора.В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.


Армянские легенды

Армянские легенды восходят к древнейшим мифам человечества. Свое происхождение армяне возводят к одному из внуков Ноя, а древнегреческие историки подтверждают, что фессалийский воин Арменос был участником похода аргонавтов. Так, от простого к сложному, от мифа к сказке и снова к мифу формируется эта книга армянских легенд. Древнейшие библейские, античные и христианские мифы легли в основу целого пласта легенд и сказаний, которые предстанут перед читателем в этой удивительной книге. В ней связаны воедино историко-познавательные и поэтико-фантастические данные.


Армянские притчи

Притчей принято называть некий специфический короткий назидательный рассказ, который в иносказательной форме, заключает в себе нравственное поучение. Как жанр притча восходит к библейским временам, она стала древнейшим учебником человеческой морали и одновременно морально нравственным «решебником» общечеловеческих проблем. Книга армянских притч вобрала в себя сконцентрированную мудрость народа, которая свет специфического мировоззрения горцев пропустила сквозь призму христианства. Такова притча о «Царе, племяннике и наибе», оканчивающаяся вполне библейской моралью.


Непечатный фольклор

Представленные в этой книге стихи, считалки, дразнилки, поддевки, подколы, скороговорки, пословицы и частушки хорошо знакомы очень многим жителям России. Хотя их не печатали в книгах и журналах, они присутствовали, жили в самом языке, будучи важными элементом отечественной культуры. Непечатный фольклор, так же как и печатный, помогает в общении, в обучении, в выражении мыслей и эмоций. В зависимости от ситуации, люди используют то печатный, то непечатный фольклор, то одновременно элементы обоих. Непечатный фольклор, как и печатный, живет своей жизнью – меняется, развивается: что-то уходит из языка, а что-то наоборот в него приходит.


Армянские басни

Выдающийся советский историк и кавказовед Иосиф Абгарович Орбели (1887-1968) писал: Невозможно правильно воспринять оптимизм и вечное стремление к самоутверждению, присущее армянскому народу, не зная истоков этого мировоззрения, которое сопровождало армян во все времена их истории, помогало бороться против превратностей судьбы, упорно ковать свое счастье. Поэтому книга армянские басни станет настольной у каждого, желающего прикоснуться, приобщиться к истокам армянской национальной культуры. Армянские басни очаровали И.


Армянские предания

Часть преданий, помещенных в этой электронной книге, связана с историей христианства в Армении – первой стране, принявшей эту религию как государственную. Это предание неразрывно связано с именем и деяниями вполне исторического лица, царя Тиридата (Трдат III Великий), который из фанатически преданного язычеству деспота, поддавшись воздействию примера кротости, незлобивости и слову святого Григория и святых дев Рипсиме и Гаянэ, стал истинным христианином и законодательно ввел в стране христианство (в 301 г.


Рекомендуем почитать
Последнее свидание

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Князь во князьях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Захар Воробьев

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Том 2. Улица святого Николая

Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.


Нанкин-род

Прежде, чем стать лагерником, а затем известным советским «поэтом-песенником», Сергей Алымов (1892–1948) успел поскитаться по миру и оставить заметный след в истории русского авангарда на Дальнем Востоке и в Китае. Роман «Нанкин-род», опубликованный бывшим эмигрантом по возвращении в Россию – это роман-обманка, в котором советская агитация скрывает яркий, местами чуть ли не бульварный портрет Шанхая двадцатых годов. Здесь есть и обязательная классовая борьба, и алчные колонизаторы, и гордо марширующие массы трудящихся, но куда больше пропагандистской риторики автора занимает блеск автомобилей, баров, ночных клубов и дансингов, пикантные любовные приключения европейских и китайских бездельников и богачей и резкие контрасты «Мекки Дальнего Востока».


Красное и черное

Очерки по истории революции 1905–1907 г.г.