Домострой - [9]

КАКО ВСЯКОМУ ЧЕЛОВЕКУ РУКОДЕНИЕ НАЧАТИ[1] И ВСЯКОЕ ДЕЛО ДЕЛАТИ БЛАГОСЛОВЯСЬ[2]

В домовнем[3] обиходе и везде всякому, человеку, государю или государыне, сыну или дщери, и слугам мужску полу и женску и всякому мастеровому человеку стару и младу, и ученикам всякое дело начати или рукоделие[4], и мастерство, устроив себя и очистив от всякия скверны, и руки умыв чисто, и преже дела святым поклонитиси трижды в землю, а по нужи ино до пояса, а кто умеет ино «Достоино есть» проговорити[5], да благословися у настоящаго, и молитву Исусову сотворив, да перекрестяся молвити[6]: «Господи бласлови отче»: таж начати всякое дело, ино тут[7] Божия милость поспешествует[8] и ангели Божии невидимо помогают и беси отбегнут; и то дело Богу в честь а души на пользу; а ясти и пити со благодарением, ино сладко, а что впрок сделано ино мило; а делати[9] с молитвою с доброю беседою и с молчанием. Аще ли делаючи что[10] и начнется слово праздное и хулное, или с роптанием, и с смехом, и кощуны скверные, и блудныя речи, и песни бесовския, и игры и от такова дела и беседы скверныя милость божия отступит; и ангелы господни отидут скорбни, и возрадуются беси[11], видяще[12] волю свою содевающуся в человецех безумных[13], и абие приступяв лукавии тии беси и начнут наипаче влагати в мысли всякую злобу, вражду и ненависть, и подвизают помысл на гнев, и на блуд, и на всякия кощуны, и сквернословие и на всякое зло; ино та уже дела, и ества, и питие не споро и всякое мастерство и рукоделие не о Бозе совершается, Богу на гнев, и людем небласловенно, и непотребно, и не прочно и не мило; а ества и питие неукусно и не сладко, толко врагу и его слугам угодно[14] и радостно. Кто в естве и в питие и во всяким рукоделии не чисто стряпает, а в мастерстве, что украдет, или подмешает[15], или подменит что, или прельжет и божится на криве: толко сделано, толко стало, а он лжет, – и те все дела неугодны Богу, беси написуют в свой свиток, и в том во всем человеку истязану быти в день страшнаго суда[16]; а государю не верно, а людем не потребно и впредь никто тому не верит; а что ведал не прямо, или прилгал, и выбожил, или приторговал лукавством, то неблагословенныя плоды и непрочны; а милостыня не приятна богу; а от праведных трудов и от благих плодов и себе прочно, а Богу в дар принести достойно; и таковый человек Богу угодил и людям честен, и всяк ему во всем верит; в сем веце добрымы делы Богу угодит, а в будущем веце во веки царствует.

ГЛАВА 23[1] НАКАЗАНИЕ[2] МУЖУ И ЖЕНЕ И ДЕТЕМ[3] КАКО ЛЕПО БЫТИ

А[4] самому государю жену, и дети, и домочадцев учить не красти, не блясти, не лгати[5], не оклеветати, не завидети, не обидети[6], чюжаго не похищати[7], не претися всуе неосужати, не бражничати, не просмеивати, не помнити зла, не гневатися ни на кого. Ко большим быти послушну и покорну, а к средним любовну, к меншим и к убогим приветну и милостиву; со всяким управа без волокиты; наипаче[8] наймита наймом не изабиди[9], а всякую обиду[10] со благодарение терпи[11], Бога ради, и понос и укоризну. Аще по делом поносят и укоряют, сие с любовию приимати, и[12] таковаго безумия отвращатися, а против не мстити[13]. А домочадцев своих учити страху Божию, и всякои добродетели, и самому також творити, и вкупе обрящете от Бога милость. Ащели небрежением и нерадением твоим сам, или жена твоя твоим[14] не наказанием согрешит и зло пред Богом сотворит, или[15] домочадцы твоя, мужи, и жены, и дети твоя каков грех сотворят твоим[16] не наказанием: брань и татьбу, или блуд и всякое зло сотворят, – вси купно по делом своим приимете, зло сотворшии муку вечную, а добро сотворшии[17]и иже с тобою вкупе примете с ними вечную жизнь, а себе больший венец приимеши, понеже не о себе едином попечение имея к Богу, но и сущих с тобой введе в жизнь вечную.

ГЛАВА 24[1] КАКОВЫ ЛЮДИ ДЕРЖАТИ И КАКО О НИХ ПРОМЫШЛЯТИ, ВО ВСЯКОМ УЧЕНИИ В БОЖЕСТВЕННЫХ ЗАПОВЕДЕХ И ДОМОВНЕМ СТРОЕНИИ

Людей у себя держати дворовых добрых, чтобы были рукодельны и кто чего достоин и какому рукоделию[2]. Не вор бы был, ни бражник, ни зернщик, ни тать, ни разбойник, ни блудник[3], ни всякому зло творящ. Всякой бы человек у добраго государя первое научен страху Божию; потом[4] всякой добродетели[5], и вежству, и смирению, и доброму промыслу, и домовному строению; ни крал бы, ни лгал[6], а всякой добродетели прилежен был со смирением и с наказанием государя своего, по апостола Павла заповеди, еже пишет к Тимофею: «елицы суть под игом работы[7]своя господы всякой чести[8] достийны, да творят; да имя Божие и учение не хулится; имущих веры господы да нерадят, яко братия суть, но паче работают, яко верни суть и возлюблени, иже заступающе и благодать восприемлюще. Сия господине, сам ты учи и моли раб своих таковым быти им, с запрещением и с грозою многою». И паки той же апостол к Титу пишет[9]; повелевает рабом пред своими господы[10], повиноватися и во всем благоугодным быти: не прикословити[11], ни крадуще[12], но веру всяку являюще благу да учения Спасителя нашего Бога украшают о всем, и[13]сыт бы был твоим[14] жалованием и оден[15] или своим рукоделием. А чем ты его пожалуешь[16] платием или конским жалованием[17], и всякою животиною[18], или пашнею[19], или торговлею какою на его часть или сам что примыслит[20] своими труды, тем бы доволен был и блюл бы впредь. А лучшее платие[21], верхнее и нижнее, и рубашки, и сапоги, блюл бы по праздником и при добрых людях и в ведро, а всегда было б у него честно[22], и не изгрязнено[23], и не измочено[24] и от всякия нечистоты соблюдено. Который у тебя человек[25] о том не бережен и твоим жалованием[26] о том нелепо ходит и беречи не умеет, и ты б своему прикащику велел[27] у таких не чювственных людей[28] платие с них снимати лучшее, и в своей казне беречи, и на время им давати и потом сняв, також у себя беречи[29]; а всем дворовым людем наказывати почасту, чтобы делали в ветчаном платии или новое на страду ему дало; а как в праздники или при добрых людех у тебя случается, или тебе самому в людех быти, было бы на людех на твоих платие доброе и берегли бы от грязи, и от дождя, и от всякия нечистоты и, по времени сняв с себя платиеце высушити, и вымяти[30], и укласти хорошенько где живет[31]; ино себе любо[32], и от людей тебе честно[33], и слугам твоим прочно, таковое бережение к платию и всегда в нове ходит. А люди бы были у тебя во чти, и в грозе, и во всяком дозоре. И промежду бы собою не кралися, а чюждаго отнюдь не похотели ни которыми делы, а твоего[34] бы берегли все за один; а тебе[35] бы не лгали, и не клеветали ни на кого, ни в чем; а ты[36] бы им в том[37] не потакал и обыскивал с очей на очи; злому[38] не отпущай[39] но с милостию казнь дай, да и прочие страх приумут на злое не держати, а добраго жалуй, и всяк добру ревнует и твоим жалованием хощет выслужити правдою и прямою свою службою; и твоим наказанием и наукам век свой изжевет в добре и без[40] твоей опалы, и душу спасет, и государю услужит, и Богу угодит; да и наипаче тебе самому[41] наказывати людей своих, которым вместно ходити к церкви Божия всегда, или по праздником; или во дворе слушати пения[42]; и, особь на едине молитися, и чистота телесная хранити, от всякаго неподобнаго дела от блуда, и пьянства, и лукавства[43], и от безвременнаго пития и ядения и от обядения, и пьянства воздержатися и отцев бы духовных с женами своими имели, и на покаяние приходили[44]. А холостыя отроки и девки в совершеннем возрасте женить; по апостолу[45]: честен брак и ложе не скверно, а прелюбодеем судит Бог; а которыя холосты и блуд творят твоим небрежением, или таи от тебя: и тебе того також пытати со многим испытанием, а отнюдь бы неименовалося у тебя таковое дело; аще не радиши, а слуг держиши, а попечение о душах их не имееши, токмо еже дело им делати рано и поздно на твою потребу, на пищу, и одеяние, и на всякую твою службу: и тебе самому о душах их отвещати в день Владычня суда, по апостолу еже пишет[46] в послании своем: «не брашна ради и пития разоряй дело Божие[47]»; еже презирати плотския попещи же ся о душе, вещи безсмертныя; по апостолу же: имуще пищу и одеяние сими довольни будите[48]. А женатыя бы слуги со своими женами законно жили, по духовнаго отца наказанию, мужи от жен своих не блудили, а жены от мужей, и по твоему наказанию и отца духовнаго учению, також и они учили жен своих[49] страху Божию, и вежеству, и смирению; а государыни бы слушали, и повиновались во всем; и своими труды выслуживали и рукоделием, а не крали бы, и не лгали, и не бражничали, и не блядили[50], и баб бы неслушали, кои на зло потворяют молодых жен, сии речь[51]сваживают с чюжими мужи, и наипаче их учат красти и блясти и всему злу. И многих[52] слышах от баб потворных, иже[53] бегают покрадчи государя и государыню, со многим именем: женки и девки с чужими мужики, и егда возмут у нея с чем сбежала, и ея убиют или в воду посадят, ино себя погубит, а имение[54] твое изгинет. Аще ти не верно мнится о таковых бабах, то и како в дом твой прийти мужику незнаему; но сею прелетию и иною разною казнию бывает. Женка или девка по воду, или платье мыти и с мужиком учнет говорити; аще и знаем будет им, но ни[55], понеже срамятся с ним и созретися; данеж с чюжим мужиком, а не с своим мужем говорити; а бабе, всегда ей время с ними о какове деле говорити[56] и учинится она торговкою, и пришед, пытает у них: надобно ли вам то, или иное, или государыне вашея? И оне у нея вспросят: есть ли то. Она же молвит – есть. И оне[57]ей молвят: дай[58] и мы покажем государыне; а она же отмолвится[59], дала есмь той и той[60] жене доброй тово и тово, и скажет человека добраго[61] по имяни, а в сем[62]солжет: и аз, кунки, иду, да у нее возму и к вам принесу; и они ей призапретят: принеси к нам до обеда же, или как вечерню поют; баба ж молвит: у кунки, знаю я, как к вам прийти, то[63] и вы государя блюдетеся. И отойдет от них, и не идет к ним день или два; по дни же, или другом дни ко двору к ним нейдет, стрежет их, как пойдут на реку по воду или платье мыти; баба же пойдет, будто[64] мимо; они же ея восскличют, и молвят ей: о чем ты к нам не бывала еси, и не принесла еси, что хотела принести? Баба ж к ним удивится вельми и молвит: о кунки вчера и третий день была ести у тое и тое добрые жены, и мужу имя скажет, а у них был пир, и она кормилица меня не отпустила и ночевола есми у нея с ея служками[65], а тамо вами не поспела ходити, – меня жалуют многия жены добрыя. Они же к ней молвят: прянеси же к нам и с запрещением великим рекут ей… Да-не-плету много! Сими делы бабы опознаваются с женками и с девками служащими. И начнет с ними та баба невозбранно стояти и говорити, на реке и на встрече. Аще и государь осмотрит и молвит, – они же с женою, а не с мущиною стоят; и потом начнет к ним и ко двору приходить; они ж опознают ее и с государынею своею[66]… и от таковых баб младым людем велия спона бывает: прельщение на блуд, и на татьбу, и детем губления, и изгибель всему имению и всему дому смятение. Паче же глаголю[67]: горе мне, вси есмы прелщаемы от общаго врага диавола, нашим оружием побеждени бываем. Дерзну рещи: блаженная Ѳеодора Александрийская не от жены ли прельщена, ложе мужа своего не сохрани; но едва покаянием и терпением многим умоли всемилостиваго Бога, и велику сподобися от Бога сосуду избранну быти; а[68] и нам, еще же умолчим, понеже не вместно бывает слышащим, а имеяи уши слышати, да слышат и разумевает в прикрытых словесех. Но преди поидем о тех же слугах[69]. И с дурными бы речми к государыне не приходити; и волхвов, с корением и с зелием, и кто тем промышляет, с теми бы отнюдь не зналися, и государем бы своим про тех[70]не сказывали: те суть бесовския слуги; а служили бы государем своим верою, и правдою и добрыми делы[71]. А государь, и государыня, людей своих[72] жаловали б и поили, и кормили, и покоили, и одевали; и в тепле бы жили, и во всяком покое и во благоденстве всегда[73]. И государь и государыня, аще пребудут в сем наказании, как писано, и оне душа своя спасут и дом свой устроят, и слуг своих також и в душевном и в телесном, без всякие скорби; також государю и государыне достоит попечение имети о[74] нищих, и странных, и убогих, вдовиц и сирот[75] достаит их покоити[76], паче ж в их недостачестве[77] во всяком в душевном и в телесном, от своих праведных трудов; в душевном разумевай, а в телесном разсмотряй; також и к церквам Божиим, и к церковняком, и в монастыри, и в темницы приноси и посылая елико твоя сила[78]. Аще не имееши что подати, и ты слово рцы утешно, аще ли и сего не достанет ти, и ты не озлоби и не опечали[79], поминая свою нищету и помысли евангельское[80]слово: емуж много дано, множайшая просят от него, сии речь преизлишьшее; а ему же мало, малеишая и просят от него, еже есть, чашу малу воды или слово утешно, – то есть малейшая, то и последни; також и[81] в дом свой призываи[82], – и та Богу милостыня приятна и душе полезна. А отнюдь бы не вмещалося в дом твой ни от насилия, ни от грабления, ни от татьбы, ни от всякого мшелоимства[83], ни от ябедничества, ни от криваго суда, ни от корчебнаго прикупа. Аще от сего зла соблюдешись[84] то и дом твой благословен будет от ныне и до века[85]. А государь и государыня и с чады, и с людми своими[86], мужы и жены, старии и младии, по вся годы, в великия посты ко отцем духовным на покаяние приходили, а достойнии бы и причащалися Святых божественных даров; аще и не единыжды[87] годом, то боле мзду приимут от Бога; а отцы бы духовныя государя, и государыню и их слуг на се поучали, а государь бы о своей души и о слугах своих о сем великое попечение имел, а милостыню слуге за свою душу дати нечего, и за них государю дати, и о всех их потребных оприче злаго дела. Во весь год[88] в среды, и в пятки, и в недели, и в праздники господския, и в великии[89] пост и в Госпожин[90] чистоту телесную хранити, и во всяких бы добродетелех, и от пьянства в воздержании пребывати; и к церквам Божиим приходили бы с приношением: за здравие и за упокой; и всякия святыни касалися, по достоинству и по совету отца духовнаго. А прочее писано о том же во главе.