Вот на горизонте показался белый, быстро вытягивающийся дымок, под которым виднелась черная полоска. Это ехал другой, ранний товарный поезд. Boт обозначилась длинная цепь серых вагонов. Ближе, ближе, и с тяжелым оглушительным грохотом, от которого дрожала земля, поезд пронесся мимо. Машинист выпустил пар, и пронзительный свисток прорезал влажный утренний воздух.
Неподвижная человеческая масса заметалась, заерзала, и при последнем резком звуке лежавший замертво человек вскочил на ноги и, гонимый каким-то паническим страхом, бросился бежать, перепрыгивая через кусты и спотыкаясь. Поезд быстро удалялся. Шум стих, и беглец понемногу пришел в себя и остановился.
"Зачем бежать? - подумал он. - Ведь никто не гонится".
В первую минуту он был уверен, что поезд, заставивший его очнуться, был тот самый, из которого оа так счастливо выскочил. Только посмотрев на неб."
и заметивши, что уже обутрело, он сообразил, что этого не может быть и что он, должно быть, долго лежал без чувств.
Он вынул из бокового кармана часы. Но они были разбиты вдребезги, ударившись о камень при падении.
Судя по цвету небосклона, теперь должно было быть часов пять утра.
Что-то теплое струилось по его виску. Он пощупал рукою: кровь. Все лицо его было липкое от запекшейся крови.
"Куда покажешься с такой образиной?" - подумал он.
Но как остановить кровь? Рана была неопасная, но очень неудобная в данную минуту. Он открыл маленький сачок, висевший у него через плечо, который он забыл сбросить; но там, кроме носового платка да письменных принадлежностей, ничего не оказалось.
К счастью, кругом росли пучки молочая. Сорвав несколько стеблей, он выжал из них на ранку вяжущий, липкий белый сок. Кровь остановилась.
"Сойдет!" - весело подумал он.
Он вымыл себе кое-как лицо мокрой травою и вытерся чистым платком.
Теперь пора было поскорее убраться с опасного места. Идти в город нечего было и думать: он не дойдет туда раньше полудня, когда вся полиция уже будет на ногах, и его схватят, как куропатку.
Он решился идти наудачу вглубь до первого жилья.
Там будет видно.
Он быстро перешел через полотно на ту сторону и пошел прямиком по направлению к югу. Он пересек проселок, бежавший параллельно железной дороге, и с наслаждением углубился в кусты, которые так ласково укрыли его в своих недрах.
Он шел с полчаса, посматривая от времени до времени на забелевший восток, чтобы не сбиться с направления.
За рощей пошло чистое открытое поле. Здесь человека за пять верст видно было. После леса ему стало идти как-то не по себе. Вид у него был совсем не местного человека. Да к тому же эта дорожная сумка... Он пожалел, что не бросил сумку в лесу: в чистом поле оставлять ее было опасно.
Впереди виднелся недавно сложенный стог. Беглец направился туда. Он собирался сунуть вовнутрь стога свою сумку, как, оглянувшись назад, он увидел шагах в ста двух мужиков, лиц которых в полумраке утра он не мог хорошенько рассмотреть. Один был черный, помоложе; другой - старик, с проседью. Оба были в засаленных овчинных тулупах и стояли неподвижно, свесив руки. Хотя они смотрели прямо на него, но с таким равнодушным, апатичным видом, что он был уверен, что они ничего не заметили.
Он подошел к ним.
- Добрый день, - сказал он.
- Здорово, - ответил мужик.
- А не знаете ли, где здесь лошадь с повозкой достать можно?
Мужики переглянулись.
- Что ж, в деревне, известно, лошадь достать можно, - сказал старший. Да ты откудова будешь?
- Проезжий, - отвечал молодой человек. - В С ехал, да на последней станции поезд потерял. Ждать до утра другого поезда не хотелось, потому спешное дело Ну, вот пешком и пошел, да дорогой и заблудился Всю ночь проплутал.
- Так, так. Известно, чего ждать. До города отсюда с три часа места, соглашался мужик. - Да как же ты заблудился-то? Ведь старая-то дорога все рядом с чугункой идет...
"Догадывается, шельма!" - подумал молодой человек.
- Да вот то-то, хотел прямиками пройти, - сказал он громко. - На станции человек один объяснял. Ну, вот и сбился, - закончил он, чтобы как-нибудь извернуться.
Ни один мускул не пошевельнулся на бесхитростном лице мужика.
- Так, так, - добродушно соглашался он. - Известно, в незнакомом месте да прямиками, долго ли сбиться? Ты, видно, не здешний?
- Не здешний. Так как же до деревни-то добраться? - нетерпеливо спросил молодой человек, чтобы прекратить поскорее этот допрос.
- А вот как пройдешь поле да взойдешь на тот холмик, вот там, - с большим радушием объяснял мужик, указывая рукою, - увидишь налево кусты, а меж кустами дорога - так, проселковая, почитай что не езжалая. Так ты туда не ходи; а направо будет тебе ветряная мельница, Панютиных господ, что нашей деревней допрешь владели. Так ты туда тоже не ходи. Ни к чему, потому что мельница-то пустая. Наши ее на дрова ломают. А иди ты прямо - и будет тебе тропа.
А по тропе ты вправо все забирай, все забирай, и выйдешь ты на пригорок. Вот там, в долинке, наша самая деревня и будет. Сухомля прозывается. Так она испокон веку Сухомля и была. Там уж спросишь.
- Спасибо, - сказал молодой человек и быстро удалился.
