Дом вампира и другие сочинения - [65]
Причина странного отношения Шоу к любви и отрицания им основной движущей силы всех человеческих деяний — что, кстати, лишает его пьесы универсального значения, несмотря на мощный интеллект автора, — коренится в его философии. Сам Шоу подчеркивает аскетическую сторону своего темперамента.
Я, возможно, совершил много ошибок, но уверен, что не ошибся, когда сделал акцент на первичной роли сексуального инстинкта. Поскольку сексуальный инстинкт чрезвычайно силен, он часто вступает в противоречие с условностями и охранительными устоями цивилизации. Человечество, в целях самозащиты, стремится отрицать его первостепенное значение.
Как говорит пословица, поскреби русского и найдешь татарина. Проанализируйте любую человеческую эмоцию, как бы далека она ни была от сферы секса, и вы, непременно, обнаружите где-нибудь первичный импульс, которому жизнь обязана своим сохранением».
«Вы, несомненно, преуспели в том, чтобы обеспечить популярность этой точки зрения среди всех современных писателей. Психоанализ придал литературе новую энергию».
«Он так же многое получил от литературы и философии. Ницше был одним из первых психоаналитиков. Удивительно, насколько его догадки предварили наши открытия. Никто другой не понимал так глубоко двойственность мотивов человеческого поведения, а также значение принципа удовольствия.
Его Заратустра говорит, что человек обращается к Скорби:
Психоанализ, вероятно, меньше обсуждают в Австрии и Германии, чем в Соединенных Штатах, однако его влияние на литературу огромно.
Томас Манн и Гуго фон Гофмансталь[92] многое взяли у нас. Шницлер[93] в значительной степени повторяет мое собственное развитие. Он выражает в поэзии то, что я пытаюсь выразить языком науки. Но тогда доктор Шницлер не только поэт, но и ученый».
«Вы сами, — заметил я, — не только ученый, но и поэт. Американская литература с головой погрузилась в психоанализ. Руперт Хьюз[94] , Харви О'Хиггинс[95] и другие стали проводниками и истолкователями ваших идей. Сегодня вряд ли можно открыть новый роман и не найти в нем ссылки на психоанализ. Юджин О'Нил[96] и Сидней Ховард[97] многим обязаны вам. Например, «Серебряная нить» — всего лишь инсценировка на тему Эдипова комплекса.
«Знаю, — сказал Фрейд. — Я ценю ваш комплимент, но опасаюсь собственной популярности в Соединенных Штатах. Интерес американцев к психоанализу не слишком глубок. Широкая популяризация приводит к поверхностному восприятию без серьезных исследований. Люди попросту повторяют фразы, услышанные в театре или вычитанные в прессе. Им кажется, что они понимают психоанализ, лишь потому, что могут, как попугаи, повторять чужие слова. Я предпочитаю более серьезные исследования психоанализа в европейских центрах.
Америка стала первой страной, которая меня официально признала. Университет Кларка присвоил мне почетную степень, когда я подвергался остракизму в Европе. Тем не менее, Америка внесла весьма скромный вклад в изучение психоанализа.
Американцы хорошо умеют обобщать, но редко мыслят творчески. Более того, врачебное сообщество в Соединенных Штатах, как и в Австрии, пытается монополизировать данную область. Для развития психоанализа было бы крайне опасно оставить его исключительно в руках докторов. Медицинское образование для психоаналитика зачастую является не только преимуществом, но и помехой. Если определенные научные положения слишком глубоко укореняются в сознании ученого, это мешает ему».
Фрейд должен говорить правду, невзирая ни на что. Он не позволит себе льстить Америке, где у него больше всего почитателей. Даже в 70 лет он не может принудить себя пойти на мировую с медицинским сообществом, которое и сегодня косо смотрит на него.
Несмотря на бескомпромиссную прямоту, Фрейд являет собой образец вежливости. Он терпеливо выслушивает любое предложение, никогда не пытаясь подавить собеседника своим авторитетом. Редкий гость уходит от него без какого-нибудь подарка, свидетельства его гостеприимства.
Стемнело.
Мне пора было на поезд, чтобы вернуться в город, когда-то знавший имперское великолепие Габсбургов.
Фрейд, вместе с женой и дочерью, поднялся по ступенькам, ведущим из его горного убежища на улицу, чтобы проводить меня.
«Не пытайтесь представить меня пессимистом, — сказал он, пожимая мне руку на прощание. — Я вовсе не презираю мир. Просто выражать удовлетворение этим миром — значит льстить ему, чтобы получить овации и одобрение публики.
Нет, я не пессимист, по крайней мере, до тех пор, пока у меня есть мои дети, жена и мои цветы!
К счастью, — добавил он с улыбкой, — у цветов нет ни личности, ни комплексов. Я люблю свои цветы. И отнюдь не являюсь несчастливым человеком, по крайней мере, не более, чем другие».
Свисток поезда разрезал ночь. Машина уносила меня на станцию. Слегка сгорбленная фигура и седая голова Зигмунда Фрейда растворились в темноте.
Подобно Эдипу, Фрейд слишком глубоко заглянул в глаза Сфинкса. Чудовище предлагало свою загадку всем путникам, проходившим мимо. Тех, кто не мог ответить, оно хватало и бросало на скалы. Однако, возможно, чудовище оказалось милосерднее к тем, кого убивало, чем к тому, кто разгадал его загадку.
Роман «Обнаженная в зеркале» (1953) – последнее и наиболее зрелое произведение известного американского писателя и поэта Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962), где, как в фокусе, собраны основные мотивы его творчества: гармония отношений мужчины и женщины на физиологическом и психологическом уровне, природа сексуального влечения, физическое бессмертие и вечная молодость. Повествование выстроено в форме череды увлекательных рассказов о великих любовниках прошлого – от царя Соломона до Наполеона, причем история каждого из них получает неожиданную интерпретацию.На русском языке издается впервые.
В сборник включены впервые публикуемые на русском языке тексты американского писателя и публициста Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962) о Советском Союзе, который он посетил в июле 1929 г., желая собственными глазами увидеть «новый мир». Материалы из российских архивов и редких иностранных изданий раскрывают эволюцию представлений автора о России и СССР – от антиантантовской пропаганды в годы Первой мировой войны до внимания к «великому эксперименту» в 1920-е годы, а затем к отрицанию тоталитаризма, в том числе в советской форме.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Впервые на русском языке роман, которым восхищались Теннесси Уильямс, Пол Боулз, Лэнгстон Хьюз, Дороти Паркер и Энгус Уилсон. Джеймс Парди (1914–2009) остается самым загадочным американским прозаиком современности, каждую книгу которого, по словам Фрэнсиса Кинга, «озаряет радиоактивная частица гения».
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.