Дом вампира и другие сочинения - [64]
Большинство психоаналитиков используют фрейдовский метод «свободных ассоциаций». Они поощряют пациента говорить всё, что придет ему в голову, каким бы глупым, неприличным, неподходящим, неуместным это ни выглядело. Кажущиеся несущественными тонкие ниточки помогают проследить драконов психики, терзающих его, до самого логова. Психоаналитики не приветствуют стремление пациента к активному сотрудничеству; они опасаются, что тому может стать ясным направление расследования; он может неосознанно начать сопротивляться, стараясь сохранить свои секреты, и это собьет «охотника» за психикой со следа.
Фрейд тоже признает подобную опасность.
«Иногда я думаю, — сказал я, — не были бы мы более счастливы, если бы меньше знали о процессах, формирующих наши мысли и эмоции? Психоанализ отнимает у жизни последнее очарование, когда прослеживает каждое чувство до его изначальных комплексов. Нас вовсе не радует, когда мы обнаруживаем, что в наших сердцах таится дикарь, преступник, зверь».
«Что вы имеете против зверей? — ответил Фрейд. — Я, безусловно, предпочитаю общество животных человеческому обществу».
«Почему?»
«Потому что они гораздо проще. Они не страдают от раздвоения личности, от расщепления эго, что возникает из-за попыток человека приспособиться к стандартам цивилизации, которые слишком высоки для его умственного и психического механизма.
Дикарь, как и зверь, жесток, но в нем нет подлости цивилизованного человека. Подлость — это месть человека обществу за ограничения, которые оно на него накладывает. Эта мстительность пробуждает к активности профессиональных реформаторов и вообще всех, кто любит вмешиваться в чужие дела. Дикарь может отрубить вам голову, он может съесть вас, он может пытать вас, но он не доставит вам множества мелких неприятностей, которые порой делают жизнь в цивилизованном обществе почти невыносимой.
Наиболее неприятные привычки и особенности характера человека, его лживость, малодушие, невежливость, порождены неполной адаптацией к сложной цивилизации. Это результат конфликта между нашими инстинктами и нашей культурой.
Насколько симпатичнее простые, откровенные, насыщенные эмоции собаки, которая виляет хвостом, когда радуется, или лает, когда злится. Эмоции собаки, — задумчиво добавил Фрейд, — наводят меня на мысль о героях античности. Возможно, поэтому мы, зачастую бессознательно, награждаем наших собак именами античных героев, например, Ахилла или Гектора».
«Мою собаку, — вставил я, — добермана-пинчера, зовут Аякс».
Фрейд улыбнулся.
«Я рад, — добавил я, — что он не умеет читать. Он, безусловно, не был бы столь любимым членом семьи, если бы мог высказывать свое мнение о психических травмах и Эдиповом комплексе. Даже вы, профессор, находите существование слишком сложным. Однако мне кажется, что вы сами частично ответственны за эту сложность современной цивилизации. Пока вы не изобрели психоанализ, мы не знали, что над нашей личностью доминирует множество враждебных, противоречивых комплексов. Психоанализ превратил жизнь в запутанную головоломку».
«Психоанализ, — ответил Фрейд, — несомненно, делает жизнь проще. После анализа мы достигаем нового синтеза. Психоанализ позволяет разобраться в лабиринте случайных импульсов и пытается определить место каждого из них. Или, иными словами, дает нить, которая выводит человека из лабиринта его собственного бессознательного».
«Однако на первый взгляд кажется, что человеческая жизнь никогда не была более сложной. И каждый день какая-нибудь новая идея, выдвинутая вами или вашими учениками, делает проблему человеческого поведения еще более загадочной и противоречивой».
«По крайней мере, психоанализ никогда не захлопывает дверь перед новой истиной».
«Некоторые из ваших учеников, более правоверные, чем вы, жадно ловят каждое ваше слово».
«Жизнь меняется. Психоанализ также меняется, — заметил Фрейд. — Мы лишь в начале развития новой науки».
«Мне кажется, вы создали очень изощренную научную структуру. Ее основы — теория «замещения», теория «инфантильной сексуальности», теория «символов сновидения» — выглядят весьма основательно».
«Тем не менее, повторяю, мы лишь в начале пути. Я только первопроходец. Мне удалось откопать захороненные памятники в подземных слоях сознания. Но там, где я нашел лишь несколько храмов, другие могут обнаружить целый континент».
«Вы по-прежнему уделяете основное внимание проблемам секса?»
«Я отвечу словами вашего поэта Уолта Уитмена: «Ничего бы не было, если бы не было секса». Однако я уже объяснял вам, что сегодня считаю почти столь же важным то, что лежит «по ту сторону» удовольствия — смерть, отрицание жизни. Это стремление объясняет, почему некоторые люди любят боль — как шаг к уничтожению. Это объясняет, почему все люди стремятся к покою, почему поэты выражают благодарность —
«Шоу, как и вы, не хотел бы жить вечно, — заметил я, — однако, в отличие от вас, он считает секс неинтересным».
«Шоу, — с улыбкой ответил Фрейд, — не понимает секса. У него нет даже отдаленной концепции любви. Ни в одной из его пьес нет реальной любовной истории. Он превращает в фарс любовь Цезаря — возможно, величайшую страсть в истории. Намеренно, чтобы не сказать злонамеренно, он лишает Клеопатру ее великолепия, низводя ее до ничтожной пустышки.
Роман «Обнаженная в зеркале» (1953) – последнее и наиболее зрелое произведение известного американского писателя и поэта Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962), где, как в фокусе, собраны основные мотивы его творчества: гармония отношений мужчины и женщины на физиологическом и психологическом уровне, природа сексуального влечения, физическое бессмертие и вечная молодость. Повествование выстроено в форме череды увлекательных рассказов о великих любовниках прошлого – от царя Соломона до Наполеона, причем история каждого из них получает неожиданную интерпретацию.На русском языке издается впервые.
В сборник включены впервые публикуемые на русском языке тексты американского писателя и публициста Джорджа Сильвестра Вирека (1884–1962) о Советском Союзе, который он посетил в июле 1929 г., желая собственными глазами увидеть «новый мир». Материалы из российских архивов и редких иностранных изданий раскрывают эволюцию представлений автора о России и СССР – от антиантантовской пропаганды в годы Первой мировой войны до внимания к «великому эксперименту» в 1920-е годы, а затем к отрицанию тоталитаризма, в том числе в советской форме.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он – первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. А еще он гей. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания. Встречайте дебютный, частично автобиографичный и невероятный роман-становление Брендона Тейлора, вошедший в шорт-лист Букеровской премии 2020 года. В центре повествования темнокожий гей Уоллас, который получает ученую степень в Университете Среднего Запада.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.
Впервые на русском языке роман, которым восхищались Теннесси Уильямс, Пол Боулз, Лэнгстон Хьюз, Дороти Паркер и Энгус Уилсон. Джеймс Парди (1914–2009) остается самым загадочным американским прозаиком современности, каждую книгу которого, по словам Фрэнсиса Кинга, «озаряет радиоактивная частица гения».
Лаура (Колетт Пеньо, 1903-1938) - одна из самых ярких нонконформисток французской литературы XX столетия. Она была сексуальной рабыней берлинского садиста, любовницей лидера французских коммунистов Бориса Суварина и писателя Бориса Пильняка, с которым познакомилась, отправившись изучать коммунизм в СССР. Сблизившись с философом Жоржем Батаем, Лаура стала соучастницей необыкновенной религиозно-чувственной мистерии, сравнимой с той "божественной комедией", что разыгрывалась между Терезой Авильской и Иоанном Креста, но отличной от нее тем, что святость достигалась не умерщвлением плоти, а отчаянным низвержением в бездны сладострастия.
«Процесс Жиля де Рэ» — исторический труд, над которым французский философ Жорж Батай (1897–1962.) работал в последние годы своей жизни. Фигура, которую выбрал для изучения Батай, широко известна: маршал Франции Жиль де Рэ, соратник Жанны д'Арк, был обвинен в многочисленных убийствах детей и поклонении дьяволу и казнен в 1440 году. Судьба Жиля де Рэ стала материалом для фольклора (его считают прообразом злодея из сказок о Синей Бороде), в конце XIX века вдохновляла декадентов, однако до Батая было немного попыток исследовать ее с точки зрения исторической науки.