Дом падших ангелов - [62]

Младший Ангел задержался у столика Дяди Джимбо, чтобы вернуть тому сигару. Но поболтать ему не дали. За спиной возникла Паз и потянула за рубаху, чуть не свалив с ног.

– Где Лео? – восклицала она. – Я ищу Лео.

Младший Ангел высвободился и поскорей ретировался.

Лупита наблюдала из кухни за своим любимым Джимбо. El Tio Yeembo. Все его любили! Era muy popular[242]. Настоящий буйвол-вожак. Он спас ее, увез из Тихуаны, не потому что всех надо увозить из Тихуаны, нет! Viva Тихуана! Она любила Тихуану. Хватит уже думать как гринга. Он спас ее от нищеты.

Но нищета в Тихуане, она там тоже своя, особенная.

Лупита яростно набросилась с губкой на гору кофейных чашек. Да, ты ненавидишь нищету. Вот что ты ненавидишь. Она вспомнила, как работала в маленьком ресторане Перлы. Старший Ангел – настоящий ангел, помог им получить кредит, чтобы начать дело. Сестры готовили и мыли посуду, а Ла Глориоза обслуживала посетителей, потому что была самой сексуальной; мужчины, которые приходили поесть, приходили заодно и приударить за ней и оставляли щедрые чаевые, которые сестры делили на всех. Ресторан? Чулан! Лупита с грохотом швыряла чашки в горячую мыльную воду. Да он был таким крошечным, что они с трудом втиснули четыре столика и стойку, за которой готовили еду. А наверху, если подняться по шаткой деревянной лестнице, наскоро кем-то сколоченной, располагалась комната. Дом. Картонные коробки для одежды, на полу два матраса. Вонючий туалет, он же и душ, они делили с проститутками, промышлявшими напротив. Когда моешься, нужно было не забыть убрать туалетную бумагу, потому что раструб душа находился прямо над унитазом. Хотя девчонки-путаны были милые, одалживали косметику и бигуди. Почти все деньги уходили на ресторан – La Flor de Uruapan[243]. На прически, наряды и помады ничего не оставалось. А если уж покупали что-то приличное, то разве только для Ла Глори, pues. Думали, это инвестиции в их общее будущее. Она была их главным блюдом. Зато все объедки забирали себе, потому что Глориоза должна следить за фигурой. Это только ради семьи, твердили они, ради семьи она должна быть стройной.

Лупита благодарна Джимбо за многое. Он был там, когда застрелили Браулио и Гильермо. И стальной стеной стоял все время похорон. Бедняжка Глориоза. Все думали, она не переживет. Перла – та обезумела, Лупита дни напролет проводила в ее доме, помогая Старшему Ангелу удержать Флаку, чтобы та не сошла с ума окончательно. И, похоже, напрасно. Потому что сломался ее Джимбо, а она ничего не замечала, пока не стало слишком поздно. Никто и не догадывался, чего ему стоила эта история.

Лупита смотрела, как голова Джимбо медленно поникла, вскинулась, опять упала, потом медленно приподнялась и он ласково улыбнулся гостям. Borracho. Is okeh, mi amor[244]. Ты заслужил свое право быть пьяным.

Провела ладонями по бокам и животу. Джимбо вечно говорил ей, когда они еще женихались: «Мексиканки уж точно любят свою стряпню. Ты когда-нибудь видела худую мексиканку? Вы, девчонки, все красотки и в теле». И она пошла за советом к Ла Глори. И вновь младшая сестренка выручила ее. Ла Глориоза была экспертом по вопросам диет и создания иллюзий, которые помогают подцепить мужика на крючок, как каракатицу, и живо швырнуть его на сковородку.

Лупита вела эту войну всю жизнь. На ее беду, тело считало, что ему лучше иметь пышные nalgas и круглый животик, и каждый божий день Лупита выходила на бой с самой собой. Джимбо? Ну, он-то потерял свой лихой моряцкий вид сразу после свадьбы. Что, вообще-то, ей на руку – чем толще он становился, тем более стройной она себя чувствовала. Чем он жирнее, чем быстрее надирается, тем легче засыпает. А как муж захрапит, Лупита частенько ускользала к сестре, помочь прибрать посуду. Но чаще – выпить на ночь кофейку со Старшим Ангелом. Ay, que hombre![245]

Все были влюблены в Ангела. Такой молчаливый, задумчивый, такой смуглый, а как улыбнется уголком рта – да любая женщина прочтет целые тома в такой улыбке. Какими такими секретами владела Перла? Может, она и не подозревала, как Старший Ангел распалял женщин. Не в обиду старшей сестре, но она, видать, и не догадывалась, что за мужик ей достался. А вот про Джимбо все всё знали, мельчайшие подробности. Даже про его ночную кислородную маску.

Бедняжка Перла, да. Ну, у каждого свой крест. Лупита, может, и не Глори, но все они женщины. Перла чересчур тревожится из-за всякой ерунды. Дурацкие страхи, сомнения, подозрения и ревность. Наверное, все же знает – судя по тому, как готова прикончить на месте любую бабу, слишком близко подошедшую к ее мужу.

Но какая улыбка! Ay. Перла вечно думала, что он так развлекается, что бабы чувствуют его взгляд и в глубине души уверены, что это они его заводят. Будто вид любой женщины, какой бы она ни была, задевает глубины его души, и вот он спешит сообщить ей об этом своей тайной улыбкой, полной сожаления, потому что он не желает предавать свою единственную; но жизнь есть жизнь, и никто не в силах обуздать шевеление palo[246], скрытого под столом от посторонних взглядов. О дьявол, да у него все братья такие.