Дом о семи шпилях - [59]

С этими словами он направился в свой уединенный шпиль, но, подойдя к двери, обернулся и сказал Фиби голосом, в котором сквозила усмешка, но вместе с тем и серьезность:
"Be careful not to drink at Maule's well!" said he.	- Берегитесь, не пейте воду из источника Моула!
"Neither drink nor bathe your face in it!"	Не пейте и не умывайте лицо!
"Maule's well!" answered Phoebe.	- Источник Моула! - повторила Фиби.
"Is that it with the rim of mossy stones?	- Тот, что обложен мшистыми камнями?
I have no thought of drinking there-but why not?"	Я вовсе не думала пить из него. Но почему вы это говорите?
"O," rejoined the daguerreotypist, "because, like an old lady's cup of tea, it is water bewitched!"	- Почему? Потому что он заколдован, как и чай иной старой леди.
He vanished; and Phoebe, lingering a moment, saw a glimmering light, and then the steady beam of a lamp, in a chamber of the gable.	Художник скрылся, и Фиби, помедлив еще с минуту в саду, увидела сперва мерцающий огонек, а потом яркий свет лампы в окнах его шпиля.

On returning into Hepzibah's department of the house, she found the low-studded parlour so dim and dusky that her eyes could not penetrate the interior.	Когда она вернулась в комнату Гепзибы, там было уже так темно, что она ничего не могла рассмотреть.
She was indistinctly aware, however that the gaunt figure of the old gentlewoman was sitting in one of the straightbacked chairs, a little withdrawn from the window, the faint gleam of which showed the blanched paleness of her cheek turned sideway towards a corner.	Девушка едва могла видеть старую леди, сидевшую на одном из прямых стульев немного поодаль от окна. Слабый свет обрисовывал во мраке ее бледное лицо, обращенное в угол комнаты.
"Shall I light a lamp, Cousin Hepzibah?" she asked.	- Не зажечь ли мне лампу, кузина Г епзиба? -спросила Фиби.
"Do, if you please, my dear child," answered Hepzibah.	- Зажгите, пожалуйста, - ответила та.
"But put it on the table in the corner of the passage.	- Но поставьте ее на столе в углу коридора.
My eyes are weak; and I can seldom bear the lamp-light on them."	Г лаза у меня слабы, и я избегаю смотреть на свет лампы.
What an instrument is the human voice! How wonderfully responsive to every emotion of the human soul!	Какой чудный инструмент человеческий голос, как он выражает любое движение нашей души!
In Hepzibah's tone, at that moment, there was a certain rich depth and moisture, as if the words, commonplace as they were, had been steeped in the warmth of her heart.	В тоне Г епзибы в эту минуту были звучная глубина и влажность, как будто слова ее при всей своей незначительности были пропитаны теплотой ее сердца.
Again, while lighting the lamp in the kitchen, Phoebe fancied that her cousin spoke to her.	Когда Фиби зажигала в кухне лампу, ей показалось, что Гепзиба что-то сказала.
"In a moment, cousin!" answered the girl.	- Сейчас, кузина! - отозвалась девушка.
"These matches just glimmer, and go out."	- Эти спички только вспыхивают и гаснут.
But, instead of a response from Hepzibah, she seemed to hear the murmur of an unknown voice.	Но вместо отклика Г епзибы она услышала другой голос.
It was strangely indistinct, however, and less like articulate words than an unshaped sound, such as would be the utterance of feeling and sympathy, rather than of the intellect.	Он, впрочем, был неясен и походил скорее на неопределенные звуки, в которых выражались любовь и участие.
So vague was it, that its impression or echo in Phoebe's mind was that of unreality. She concluded that she must have mistaken some other sound for that of the human voice, or else that it was altogether in her fancy.	Впрочем, звуки эти были едва уловимы, и Фиби решила, что какой-нибудь другой звук в доме показался ей человеческим голосом или же это только игра ее воображения.
She set the lighted lamp in the passage, and again entered the parlour.	Поставив зажженную лампу в коридоре, она вернулась в комнату Гепзибы.
Hepzibah's form, though its sable outline mingled with the dusk, was now less imperfectly visible.	Теперь фигура старой девы, несмотря на то, что ее черты все еще сливались с полумраком, виднелась немного отчетливее.
In the remoter parts of the room, however, its walls being so ill adapted to reflect light, there was nearly the same obscurity as before.	Впрочем, в отдаленных углах комнаты царила почти та же темнота, что и прежде.

"Cousin," said Phoebe, "did you speak to me just now?"	- Кузина, - сказала Фиби, - говорили вы мне что-нибудь сейчас?
"No, child!" replied Hepzibah. Fewer words than before, but with the same mysterious music in them!	- Нет, дитя мое! - ответила Г епзиба тем же таинственным тоном.
Mellow, melancholy, yet not mournful, the tone seemed to gush up out of the deep well of Hepzibah's heart, all steeped in its profoundest emotion.	Слова ее казались проникнутыми глубочайшим волнением сердца.
There was a tremor in it, too, that-as all strong feeling is electric-partly communicated itself to Phoebe.	В них был какой-то трепет, который отчасти передался и Фиби.
The girl sat silently for a moment.