Дом о семи шпилях - [58]

Шрифт
Интервал

Вы ведь приятель моей кузины Г епзибы - можете попросить ее показать вам портрет.
"It will suit my purpose still better to see the original," replied the daguerreotypist coolly.- Мне было бы гораздо полезнее увидеть оригинал, - сухо ответил дагеротипист.
"As to his character, we need not discuss its points; they have already been settled by a competent tribunal, or one which called itself competent. But stay!- Что касается его характера, то нет смысла рассуждать о его качествах: они уже определены судом законным или по крайней мере тем, который сам себя называл законным... Но подождите!
Do not go yet, if you please! I have a proposition to make you."Не уходите, я сделаю вам одно предложение.
Phoebe was on the point of retreating, but turned back, with some hesitation; for she did not exactly comprehend his manner although, on better observation, its feature seemed rather to be lack of ceremony than any approach to offensive rudeness.Фиби уже готова была уйти, но опять обернулась к нему с некоторой нерешимостью, потому что она не вполне понимала его манеру обращения, хотя, вникнув, могла открыть в ней скорее отсутствие церемонности, нежели оскорбительную грубость.
There was an odd kind of authority, too, in what he now proceeded to say, rather as if the garden were his own than a place to which he was admitted merely by Hepzibah's courtesy.В тоне, которым он продолжал говорить с ней, было какое-то странное самовластие, как будто он сам был хозяином этого сада, а не пользовался им единственно из благосклонности Гепзибы.
"If agreeable to you," he observed, "it would give me pleasure to turn over these flowers, and those ancient and respectable fowls to your care.- Если это будет вам приятно, - сказал он, - то я с большим удовольствием предоставлю вашим попечениям эти цветы и этих древних и почтенных птиц.
Coming fresh from country air and occupations, you will soon feel the need of some such out-of-door employment.Вы ведь только что оставили деревенский воздух и привычные занятия и наверняка скоро почувствуете необходимость в каком-нибудь занятии под открытым небом.
My own sphere does not so much lie among flowers.Например, вы могли бы ухаживать за цветами - с удовольствием оставлю их вам.
You can trim and tend them therefore, as you please; and I will ask only the least trifle of a blossom, now and then, in exchange for all the good honest kitchen vegetables with which I propose to enrich Miss Hepzibah's table.Только время от времени буду просить вас уступить мне немного цветов в обмен на прекрасные овощи, которыми я надеюсь обогатить стол мисс Гепзибы.
So we will be fellow laborers, somewhat on the community system."Таким образом мы будем полезными друг другу сотрудниками.
Silently, and rather surprised at her own compliance, Phoebe accordingly betook herself to weeding a flowerbed, but busied herself still more with cogitations respecting this young man, with whom she so unexpectedly found herself on terms approaching to familiarity.Фиби, сама дивясь своему согласию, молча принялась полоть цветочную гряду, но ее гораздо больше занимали мысли об этом молодом человеке, с которым она так неожиданно сблизилась до фамильярности.
She did not altogether like him.Он не слишком ей нравился.
His character perplexed the little country-girl, as it might a more practiced observer; for, while the tone of his conversation had generally been playful, the impression left on her mind was that of gravity, and, except as his youth modified it, almost sternness.Его поведение смущало молодую деревенскую девушку, а речи отличались шутливым тоном, но производили на нее впечатление серьезное и почти суровое, кроме тех случаев, когда молодость художника смягчала это впечатление.
She rebelled, as it were against a certain magnetic element in the artist's nature, which he exercised towards her, possibly without being conscious of it.Фиби боролась с действием какого-то магического элемента, заключавшегося в натуре Холгрейва и покорявшего ее своими чарами, может быть, вовсе неумышленно.
After a little while the twilight, deepened by the shadows of the fruit trees, and the surrounding buildings, threw an obscurity over the garden.Через некоторое время над садом повисли сумерки, сгущенные тенью фруктовых деревьев и соседних строений.
"There," said Holgrave, "it is time to give over work!- Пора нам оставить работу! - сказал Холгрейв.
That last stroke of the hoe has cut off a bean-stalk.- Делаю последний удар мотыгой.
Good-night, Miss Phoebe Pyncheon!Спокойной ночи, мисс Фиби Пинчон!
Any bright day, if you will put one of those rosebuds in your hair, and come to my room in Central Street, I will seize the purest ray of sunshine, and make a picture of the flower and its wearer."Если вы в один прекрасный день прикрепите к своим волосам одну из этих роз и зайдете в мою мастерскую на Среднем проспекте, то я воспользуюсь самым чистым солнечным лучом, чтобы снять ваш портрет.
He retired towards his own solitary gable, but turned his head on reaching the door, and called to Phoebe, with a tone which certainly had laughter in it, yet which seemed to be more than half in earnest.

Еще от автора Натаниель Готорн
Книга чудес

Книгу под названием «Книга чудес» написал Натаниель Готорн – один из первых и наиболее общепризнанных мастеров американской литературы (1804–1864). Это не сборник, а единое произведение, принадлежащее к рангу всемирно известных классических сочинений для детей. В нем Н. Готорн переложил на свой лад мифы античной Греции. Эту книгу с одинаковым увлечением читают в Америке, где она появилась впервые, и в Европе. Читают, как одну из оригинальнейших и своеобразных книг.


Новеллы

Писатель Натаниель Готорн вместе с Эдгаром По и Вашингтоном Ирвингом по праву считается одним из создателей американской романтической новеллы. Главным объектом своих новелл Готорн считал не внешние события и реалии, а сердце и душу человека, где Добро и Зло ведут непрерывную борьбу.


Алая буква

Взаимосвязь прошлого и настоящего, взаимопроникновение реальности и фантастики, романтический пафос и подробное бытописательство, сатирический гротеск образуют идейно-художественное своеобразие романа Натаниеля Готорна «Алая буква».


Чертог фантазии

История литературы причисляет Н. Готорна, наряду с В. Ирвингом и Э. По, к родоначальникам американской новеллы. В сборнике представлены девять рассказов, классических образцов романтической прозы, причем семь из них до сих пор были незнакомы русскому читателю.


Дом с семью шпилями

Натаниель Готорн — классик американской литературы. Его произведения отличает тесная взаимосвязь прошлого и настоящего, реальности и фантастики. По признанию критиков, Готорн имеет много общего с Эдгаром По.«Дом с семью шпилями» — один из самых известных романов писателя. Старый полковник Пинчон, прибывший в Новую Англию вместе с первыми поселенцами, несправедливо обвиняет плотника Моула, чтобы заполучить его землю. Моула ведут на эшафот, но перед смертью он проклинает своего убийцу. С тех пор над домом полковника тяготеет проклятие.


Снеговичка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
MMMCDXLVIII год

Слегка фантастический, немного утопический, авантюрно-приключенческий роман классика русской литературы Александра Вельтмана.


Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы

Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.


Сев

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дело об одном рядовом

Британская колония, солдаты Ее Величества изнывают от жары и скуки. От скуки они рады и похоронам, и эпидемии холеры. Один со скуки издевается над товарищем, другой — сходит с ума.


Шимеле

Шолом-Алейхем (1859–1906) — классик еврейской литературы, писавший о народе и для народа. Произведения его проникнуты смесью реальности и фантастики, нежностью и состраданием к «маленьким людям», поэзией жизни и своеобразным грустным юмором.


Захар-Калита

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.