Дом о семи шпилях - [61]

Soon, with a deep sigh, she put aside the savoury volume, and inquired of Phoebe whether old Speckle, as she called one of the hens, had laid an egg the preceding day.	Скоро, однако же, мисс Пинчон отложила в сторону это сочинение и спросила Фиби, не снесла ли вчера яйца старая Спекля, как она называла одну из куриц.
Phoebe ran to see, but returned without the expected treasure in her hand.	Фиби побежала посмотреть, но вернулась с пустыми руками.
At that instant, however, the blast of a fishdealer's conch was heard, announcing his approach along the street.	В эту минуту послышался свисток рыбака, возвещая о его приближении к дому.

With energetic raps at the shop-window, Hepzibah summoned the man in, and made purchase of what he warranted as the finest mackerel in his cart and as fat a one as ever he felt with his finger so early in the season.	Гепзиба позвала его, энергично постучав в окно лавочки, и купила у него отличную, только что пойманную, жирную макрель.
Requesting Phoebe to roast some coffee-which she casually observed was the real Mocha, and so long kept that each of the small berries ought to be worth its weight in gold-the maiden lady heaped fuel into the vast receptacle of the ancient fireplace in such quantity as soon to drive the lingering dusk out of the kitchen.	Поручив Фиби поджарить кофе, который она называла чистейшим мокским, старая дева положила столько дров в старый очаг, что из трубы тотчас повалил густой дым.
The country-girl, willing to give her utmost assistance proposed to make an Indian cake, after her mother's peculiar method, of easy manufacture, and which she could vouch for as possessing a richness, and, if rightly prepared, a delicacy, unequalled by any other mode of breakfast-cake.	Деревенская девушка, помогая Г епзибе, предложила испечь индейский пирожок по особому легкому рецепту, который она узнала от матери; по ее словам, если хорошо его приготовить, он должен был очень вкусен и нежен.
Hepzibah gladly assenting, the kitchen was soon the scene of savoury preparation.	Гепзиба с радостью на это согласилась, и кухню вскоре наполнил приятный аромат.
Perchance amid their proper element of smoke, which eddied forth from the ill-constructed chimney, the ghosts of departed cook-maids looked wonderingly on, or peeped down the great breadth of the flue, despising the simplicity of the projected meal, yet ineffectually pining to thrust their shadowy hands into each inchoate dish.	Нам кажется, что сквозь дым, вырывавшийся из печки, на это незатейливое кушанье с удивлением и с некоторым пренебрежением взирали тени усопших кухарок, напрасно протягивая к нему свои бесплотные руки.
The half-starved rats, at any rate, stole visibly out of their hiding-places, and sat on their hindlegs, snuffing the fumy atmosphere, and wistfully awaiting an opportunity to nibble.	По крайней мере голодные мыши точно вылезали из своих норок и, сев на задние лапки, нюхали воздух, благоразумно выжидая благоприятного случая поживиться.
Hepzibah had no natural turn for cookery, and, to say the truth, had fairly incurred her present meagreness, by often choosing to go without her dinner rather than be attendant on the rotation of the spit, or ebullition of the pot.	Гепзиба не обладала кулинарными талантами и, по правде сказать, усугубила свою природную худобу, часто предпочитая остаться без обеда, чем управляться с вертелом или наблюдать за кипящим горшком.
Her zeal over the fire, therefore, was quite an heroic test of sentiment.	Поэтому рвение, какое она обнаружила теперь к кухонным подвигам, казалось воистину героическим.
It was touching, and positively worthy of tears (if Phoebe, the only spectator, except the rats and ghosts aforesaid, had not been better employed than in shedding them), to see her rake out a bed of fresh and glowing coals, and proceed to broil the mackerel.	Было весьма трогательно смотреть на то, как она разгребала свежие уголья и жарила макрель.

Her usually pale cheeks were all ablaze with heat and hurry. She watched the fish with as much tender care and minuteness of attention as if-we know not how to express it otherwise-as if her own heart were on the gridiron, and her immortal happiness were involved in its being done precisely to a turn! Life within doors has few pleasanter prospects than a neatly arranged and well-provisioned breakfast table.

Обыкновенно бледные, ее щеки теперь разгорелись от огня и суеты, и она наблюдала за рыбой с такой нежной заботой и вниманием, как будто - не беремся найти лучшего сравнения, -собственное сердце ее лежало на сковороде, а ее счастье зависело от того, хорошо или нет зажарится эта рыба. В домашней жизни выдается не много моментов приятнее хорошего завтрака.

We come to it freshly, in the dewy youth of the day, and when our spiritual and sensual elements are in better accord than at a later period, so that the material delights of the morning meal are capable of being fully enjoyed, without any very grievous reproaches, whether gastric or conscientious, for yielding even a trifle overmuch to the animal department of our nature. The thoughts, too, that run around the ring of familiar guests, have a piquancy and mirthfulness, and oftentimes a vivid truth, which more rarely find their way into the elaborate intercourse of dinner.