Дом о семи шпилях - [47]

Гепзиба смотрела на свою родственницу так, как будто та была из другого мира; впрочем, она не могла не восхищаться проворством, с каким ее новая сожительница готовила завтрак и управлялась со всеми старинными кухонными принадлежностями.
Whatever she did, too, was done without conscious effort, and with frequent outbreaks of song, which were exceedingly pleasant to the ear.	За что бы она ни взялась, все у нее получалось без заметного усилия. Кроме того, она напевала себе под нос, и ее песни были чрезвычайно приятными для слуха.
This natural tunefulness made Phoebe seem like a bird in a shadowy tree; or conveyed the idea that the stream of life warbled through her heart as a brook sometimes warbles through a pleasant little dell.	Эта природная певучесть делала Фиби похожей на птичку в тени дерева и внушала наблюдателю мысль, что поток жизни струится через ее сердце, как иногда ручеек струится через прелестную долину.
It betokened the cheeriness of an active temperament, finding joy in its activity, and, therefore, rendering it beautiful; it was a New England trait-the stern old stuff of Puritanism, with a gold thread in the web.	Она обнаруживала веселость деятельного характера, который находит радость в своей деятельности и потому сообщает ей особенную прелесть.
Hepzibah brought out some old silver spoons, with the family crest upon them, and a China teaset, painted over with grotesque figures of man, bird and beast, in as grotesque a landscape.	Г епзиба достала несколько старых серебряных ложечек с фамильным вензелем и китайский чайный сервиз, расписанный грубыми фигурами людей, птиц и зверей, окруженных таким же грубым ландшафтом.
These pictured people were odd humorists, in a world of their own-a world of vivid brilliancy, so far as color went, and still unfaded, although the teapot and small cups were as ancient as the custom itself of tea drinking.	Эти нарисованные люди жили, по-видимому, очень весело посреди своего блистательного мира, краски которого нисколько не полиняли, хотя чайник и чашки были так же стары, как и сам обычай пить чай.
"Your great-great-great-great-grandm other had these cups, when she was married," said Hepzibah to Phoebe.	- Эти чашки были даны в приданое вашей прапрапрапрабабушке, - сказала Гепзиба Фиби.
"She was a Davenport, of a good family.	- Она была из очень хорошей семьи - Давенпорт.
They were almost the first teacups ever seen in the colony; and if one of them were to be broken my heart would break with it. But it is nonsense to speak so about a brittle teacup, when I remember what my heart has gone through, without breaking."	Это были едва ли не первые чашки, какие только появились в нашей колонии, и если бы одна из них разбилась, то, мне кажется, я бы не пережила этого... Но что за глупость говорить такое о чашках, когда я сама вынесла столько разных горестей!
The cups-not having been used, perhaps, since Hepzibah's youth-had contracted no small burden of dust, which Phoebe washed away with so much care and delicacy as to satisfy even the proprietor of this invaluable china.	Чашки, которыми не пользовались, вполне возможно, со времен молодости Гепзибы, покрылись пылью, но Фиби смыла ее с них с такой заботой и осторожностью, что удовлетворила даже саму обладательницу этого сокровища.
"What a nice little housewife you are!" exclaimed the latter smiling, and, at the same time frowning so prodigiously that the smile was sunshine under a thundercloud.	- Какая вы, однако, ловкая хозяюшка! -воскликнула она, смеясь и в то же время так страшно хмуря брови, что ее смех был похож на сияние солнца под грозовой тучей.

"Do you do other things as well?	- Неужели вы и в других делах такая же мастерица?
Are you as good at your book as you are at washing teacups?"	Так ли вы хорошо управляетесь с книгой, как с чашками?
"Not quite, I am afraid," said Phoebe, laughing at the form of Hepzibah's question.	- Не думаю, - ответила Фиби, смеясь над простодушным вопросом Гепзибы.
"But I was schoolmistress for the little children of our district, last summer, and might have been so still."	- Но прошлым летом я была школьной наставницей в нашей деревне и могла бы оставаться до сих пор в этой должности.
"Ah! 'tis all very well!" observed the maiden lady, drawing herself up.	- А! Да это чудесно! - воскликнула, повернувшись на своем стуле, Гепзиба.
"But these things must have come to you with your mother's blood.	- Но эта способность передалась вам от матери.
I never knew a Pyncheon that had any turn for them."	Я не знаю ни одного Пинчона, который был бы мастером в книжном деле.
It is very queer, but not the less true, that people are generally quite as vain, or even more so, of their deficiencies, than of their available gifts; as was Hepzibah of this native inapplicability, so to speak, of the Pyncheons, to any useful purpose. She regarded it as an hereditary trait; and so, perhaps, it was, but, unfortunately, a morbid one, such as is often generated in families that remain long above the surface of society.	Странно, но тем не менее справедливо, что люди так же, или даже больше, тщеславятся своими недостатками, как и достоинствами. Гепзиба при любом удобном случае заявляла о природной нерасположенности Пинчонов к наукам и считала ее наследственной чертой. Может быть, так и было в действительности.