Дом о семи шпилях - [28]

Она такая странная! Я видел ее, когда работал у нее в саду прошлым летом.
People can't stand it, I tell you!	Всякий испугается, если вздумает торговаться с ней.
She scowls dreadfully, reason or none, out of pure ugliness of temper!"	Говорю тебе, она все время ужасно хмурится -так, из одной злости.
"Well, that's not so much matter," remarked the other man. "These sour-tempered folks are most handy at business, and know pretty well what they are about.	- И я тоже скажу - куда ей! - согласился его приятель.
But, as you say, I don't think she'll do much. This business of keeping cent-shops is overdone, like all other kinds of trade, handicraft, and bodily labor. I know it, to my cost!	- Держать лавочку не так-то легко, это я знаю по своему карману.
My wife kept a cent-shop three months, and lost five dollars on her outlay!"	Жена моя держала лавку три месяца, вот только вместо барыша получила пять долларов убытка!
"Poor business!" responded Dixey, in a tone as if he were shaking his head, "poor business!"	- Плохо дело! - ответил Дикси. - Плохо дело!..
For some reason or other, not very easy to analyse, there had hardly been so bitter a pang, in all her previous misery about the matter, as what thrilled Hepzibah's heart, on overhearing the above conversation.	Трудно объяснить почему, только мисс Гепзиба, несмотря на все пережитые ею мучения из-за необходимости начать торговлю, едва ли когда-нибудь испытывала более горькое чувство, чем то, что было возбуждено в ней этим разговором.
The testimony in regard to her scowl was frightfully important; it seemed to hold up her image, wholly relieved from the false light of her self-partialities, and so hideous that she dared not look at it.	Слова о ее нахмуренном виде имели для нее ужасный смысл: с образа мисс Пинчон, какой она сама себя видела, вдруг спала обманчивая пелена, и ей представилась истина.

She was absurdly hurt, moreover, by the slight and idle effect that her setting-up shop-an event of such breathless interest to herself-appeared to have upon the public, of which these two men were the nearest representatives.	Г епзиба была потрясена неблагоприятным впечатлением, которое произвела открытая ею лавочка на публику в лице этих двух ее представителей.
A glance; a passing word or two; a coarse laugh; and she was doubtless forgotten, before they turned the corner!	Они только взглянули на нее в окно, промолвили два слова мимоходом, засмеялись и, без сомнения, позабыли о ней прежде, чем повернули за угол.
They cared nothing for her dignity and just as little for her degradation. Then, also, the augury of ill-success, uttered from the sure wisdom of experience, fell upon her half-dead hope like a clod into a grave.	Но предсказание неудачи пало на ее полумертвую надежду так тяжело, как падает земля на гроб, опущенный в могилу.
The man's wife had already tried the same experiment, and failed!	Жена этого человека пробовала тот же промысел и понесла убытки.
How could the born lady-the recluse of half a lifetime, utterly unpracticed in the world, at sixty years of age-how could she ever dream of succeeding, when the hard, vulgar, keen, busy, hackneyed New England woman, had lost five dollars on her little outlay!	Как же могла она - затворница, совершенно неопытная в житейских делах, - как могла она мечтать об успехе, когда простолюдинка, расторопная, деятельная, бойкая уроженка Новой Англии, потеряла пять долларов на своей торговле!
Success presented itself as an impossibility, and the hope of it as a wild hallucination.	Успех представлялся ей невозможным, а надежда на него - нелепым самообольщением.
Some malevolent spirit, doing his utmost to drive Hepzibah mad, unrolled before her imagination a kind of panorama, representing the great thoroughfare of a city, all astir with customers.	Какой-то злой дух, изо всех сил стараясь сбить Гепзибу с толку, развернул перед ее мысленным взором нечто вроде панорамы большого торгового города, населенного купцами.
So many and so magnificent shops as there were!	Какое множество великолепных лавок!
Groceries, toy shops, dry-goods stores, with their immense panes of plate glass, their gorgeous fixtures, their vast and complete assortments of merchandise, in which fortunes had been invested; and those noble mirrors at the further end of each establishment, doubling all this wealth by a brightly burnished vista of unrealities!	Колониальные товары, игрушки, магазины с материями, с их огромными витринами, великолепными полками, правильно разложенными товарами и эти благородные зеркала в глубине каждого магазина, удваивавшие их богатство в прозрачной глубине своей!
On one side of the street this splendid bazaar, with a multitude of perfumed and glossy salesmen, smirking, smiling, bowing, and measuring out the goods. On the other, the dusty old House of Seven Gables, with the antiquated shop-window under its projecting storey, and Hepzibah herself, in a gown of rusty black silk, behind the counter, scowling at the world as it went by!	И в то время, когда на одной стороне улицы старая мисс Пинчон видела этот роскошный рынок, со множеством раздушенных купцов, улыбающихся, смеющихся, кланяющихся и меряющих материи, - на другой ей представлялся мрачный Дом с семью шпилями, окно старенькой лавочки под выступом верхнего этажа и сама она в платье из плотной материи за конторкой, хмурящаяся на проходящих мимо людей!