Дом на улице Четырех Ветров - [10]
— А меня Максимилиан, как Робеспьера! — воскликнул Менар.
Рюш решил, что отныне будет зваться Цезарем, а Барру выбрал для себя кличку Дональд, в честь знаменитой утки Уолта Диснея[3]. Муретт заявил, что его будут звать Козлом.
— Козлом! — засмеялись остальные. — Почему Козлом? Вот потеха!
Но Муррет упрямо стоял на своем. Козел — и точка.
— Ладно, Козел так Козел! — сдался Мишель.
— «Козел так Козел»! — передразнил его хор насмешливых голосов.
Ватага школьников во главе с Бобеном ввалилась в велосипедный гараж.
— Живо спрячьте листовки! — шепотом приказал Мишель.
Зеленые листки тотчас исчезли в мальчишечьих карманах.
— Эй вы, — закричал Бобен, — кончили шушукаться?! Кто тут у вас Козел? Не иначе, Муррет?
— Все равно кто, — отвечал Рюш. — Это просто такая игра.
— Они играют в загадки, — злорадно пояснил Стефан. — Помнишь, Селье, твоя сестра показывала мне загадку? А Козел — это разгадка, верно?
Почесывая затылок, он пристально глядел на Мишеля.
— От тебя ничего не скроешь, — холодно ответил Мишель, — мы только что кончили нашу игру. А ну, ребята, кто в штандер?
Вытащив из кармана платок, Мишель скатал его шариком. Мальчишки разбежались по двору. Бобен на бегу тронул Мишеля.
— Берегись, Гурра! — прошептал он.
Подмигнув Бобену, Мишель осалил его платком.
— Ура! Осалил! Тебе водить!
Бобен поднял платок, и игра продолжалась под крики ребят. Маленький Барру, не терпевший всей этой беготни, спрятался за дерево. Вдруг кто-то схватил его за плечо. Это был Стефан.
— Есть дело, — тихо сказал он. — Пошли в гараж.
И потащил мальчика за собой. Тот упирался, но Гурр был сильнее.
— Чего тебе надо? — испуганно спросил Барру.
— Ну так вот: хочешь получить трепку?
Барру растерянно оглянулся в сторону Мишеля и Менара, бегавших взапуски на другом конце двора.
— Н-нет, — пробормотал он, — н-нет, не хочу.
— Тогда отдай мне бумажки, которые ты спрятал в кармане. Те самые, зелененькие.
— Да ты что? Нет у меня никаких бумажек!
— Не ври! Слушай, дай мне только один листок, и я тебя не трону! И еще я принесу тебе из дому шоколаду! Правда, правда, настоящего шоколаду, такого, который едят немцы! Хочешь, целую плитку принесу или даже две? Пальчики оближешь!
Барру посмотрел на него в упор.
— Ничего я не знаю! — пронзительно закричал он. — Нет у меня никаких бумажек!
— Ах так! — сказал Стефан. — Ну что ж, поглядим!
И, выпустив руку мальчика, начал выворачивать его карманы.
Барру, стиснув зубы, старался оттолкнуть Гурра.
— Уйди! Ну что ты пристал! — вопил он.
Наконец его крики услышал Мишель и тотчас подбежал к дерущимся с платком в руке.
— Оставь его! — резко сказал он Стефану. — Что тебе надо?
— Так, ничего, — ухмыльнулся Стефан.
Заложив руки за спину, он продолжал молча ухмыляться. Поймав взгляд Мишеля, Барру торопливо сказал:
— Он требовал у меня бумажки, какие-то зеленые бумажки. Обещал за это шоколаду.
— Ну да, ваши листочки с загадками, — непринужденно пояснил Стефан, — хотел на них взглянуть: узнать, что там написано. Разве это секрет?
Стефан продолжал улыбаться с невинным видом. Мишеля охватила ярость.
— Шпион проклятый! — крикнул он. — Думаешь, мы не знаем, что́ ты вынюхиваешь!
Стефан залился краской. Он перестал ухмыляться.
— Ну и что? — завопил он. — Ну и что? Идиоты вы все, с вашими листовками и этой дурацкой возней! Отец так и говорит…
— Подумаешь, — засмеялся Мишель, — твой отец…
— Что — мой отец? Твой будто лучше! Он в плену, твой отец. Тоже нашел чем гордиться! Эх ты, битый щенок…
Стефан вдруг умолк, испугавшись, что перехватил. Но никто ему не ответил, и он снова начал ухмыляться, переминаясь с ноги на ногу.
Ребята не сводили с него глаз. Они смутно чувствовали, что случилось что-то очень страшное и мало просто обругать Стефана. Они задыхались от бессильной злости.
Мишель вдруг рванулся вперед и ударил Стефана кулаком в грудь, так сильно, что тот кувырнулся на землю, задрав ноги. Он хотел встать, но Мишель опять накинулся на него, и оба покатились по асфальту двора. Поединок начался. Силы противников были примерно равны: Мишель казался более подвижным и быстрым, Стефан — более крепким, выносливым.
Они молча боролись, а остальные так же молча наблюдали за ними. Только маленький Барру вдруг умоляюще крикнул:
— Селье! Ты должен победить! Ты просто обязан!
Все понимали, что Барру прав: Мишель обязан был победить! И вот уже Мишель повалил Стефана, и тот лопатками коснулся земли; вдруг сзади донесся голос мосье Турона:
— Эй, что здесь происходит?
Ребята не шелохнулись. Учитель быстро пробрался на середину круга и как вкопанный остановился перед дерущимися, которые все еще не отпускали друг друга.
— Так. Прекрасно! Ставлю обоим единицу за поведение! А ну живо все отправляйтесь в класс, только сначала приведите себя в порядок!
Ребята гурьбой двинулись к дверям школы. Мишель задержался, чтобы поправить свитер, лопнувший на спине.
Учитель вернулся назад и тронул мальчика за плечо.
— Селье, — сказал он, — я поставил тебе единицу, и ты это заслужил. И все же я тебя понимаю… Послушай, я знаю, что отца твоего сейчас здесь нет, и хочу с тобой поговорить, как мужчина с мужчиной. Ты занимаешься глупостями, мальчик. Поверь мне, нельзя играть с такими вещами!
