Дом, который построим мы - [26]

Шрифт
Интервал

- А кто это у вас там? - указал Веселуха.

- Не знаю! - удивился подрядчик.

Веселуха на цыпочках подкрался к двери, заглянул туда и открыл рот: в большой комнате с низким потолком стояли рядами компьютеры, и, уткнувшись в экраны, за ними сидели вполне бойкие молодые люди в джинсах и темных очках. То там, то тут негромко названивали на разные голоса мобильники. В углу, наверху, бубнил телевизор. Ян Владиславович тихонько притворил дверь, и увидел, что с оборотной стороны на нее наклеен лист: "Инвестиционная компания ГУРУ".

- Молодцы. Пусть сидят.

Веселуха выпустил дым изо рта. Дым сплелся в кольцо, и перед ними материализовалась точная копия будущего завода. Завод работал. Мимо него мчался горячий ветер с залива, а небо было сиреневого и оранжевого цвета. И все были свободны и счастливы.

Сквозь строительный сор - жирные капли цемента, железные стружки, крошку - прорастал пустырь зеленой травой; подрядчик с маслеными глазами смотрел на Веселуху и думал, что Веселуха не знает цен.

- Вы думаете, я цен не знаю? - ехидно сказал Веселуха. - Пятьдесят!

- Кудах там там! - всплеснул руками подрядчик. - Кудах-там пятьдесят! Да сто как минимум!

- Где, Паша, наш генеральный план? - сурово сказал Веселуха.

- Вот он, - Паша извлек план из заднего кармана джинсов.

- Мы вам дадим! - не в лад пообещал подрядчику Рябинин.

Глаза у подрядчика совсем замаслились. Он бегло оглядел Генеральный план, причмокнул розовым язычком и улыбнулся.

- Ну, а сроки? - спросил он.

- Сейчас август, - сказал Веселуха. - К декабрю завод должен начать работу. Я понимаю, что это невозможно. Ввиду данного обстоятельства, Веселуха заложил руки за пояс, - внутрь каждого часа вливаю вам по семьдесят две дополнительные минуты. И работайте надежно. В дело надо душу вкладывать.

Тут Веселуха обратился к Лукину:

- А ты, пожалуйста, проследи за ним, чтобы все было честно и как следует быть, и чтобы мне не приходилось, как Петру Великому, вникать в каждую мелочь.

- Обещаю, что все будет, как следует быть, - поклялся Лукин, и повел разговор с подрядчиком дальше.

Он вел его бойко, в уверенных словах и непонятных терминах, и Веселухе вскоре стало скучно их слушать. Он ушел, и увел с собою Рябинина, и только Паша Ненашев поодаль стоял и прислушивался. Разговор этот тихий ему крепко не нравился, но тем-то и хороши все преступления, что до их совершения ничего криминального еще нет.

- Тут такие деньжищи, брат! - восхищался Рябинин, ходил под сенью балок и пахал кроссовками песок. - Лукин, сколько тут денег?

- И-и!!! -закатывал честные голубые глаза Лукин. - У-у!!!

Лукин бил себя в грудь, и грудь отдавалась, как пустая бочка. Шило ерзало у него в попе. Раздражение копилось в нем слишком долго. Жизнь летела мимо, а он пахал на Веселуху, - как будто так и надо!

- Мне неймется! - говорил он сам себе, и похаживал короткими ножками, вальяжным шагом, и мечтал. - Веселуха у меня узнает! Я - птица другого полета. Сокола нельзя запрягать в телегу, - взвивался Лукин.

Он наворачивал круги и спирали вокруг завода; там неподалеку был заброшенный колодец, и Лукин, как гордый демон, присаживался на его край ножка на ножку - но сидеть долго не мог, вскакивал и вглядывался в черную воду:

- Ну чем, чем я хуже Яна? Почему он выигрывает честно, а меня тянет жульничать? Я презираю этого человека. Я ему ужасно завидую!

Зла фурия во мне смятенно сердце гложет,

Злодейская душа спокойна быть не может.

Я к ужасам привык, злодейством разъярен,

Наполнен варварством и кровью обагрен.

Уже местами пожелтели и поредели кудри кленов и тополей. Лукин крал. Он вставлял шланг с входящими денежными потоками к себе в бензобак, или в карман, или попросту в унитаз. Финансовые потоки плыли сквозь его липкие руки. Иногда на строительстве появлялась мадам Веселуха: то возникала неслышно за спиной у рабочих, в шелковом зеленом балахоне, в белой шапочке поверх волны волос, то стояла на солнце, запрокинув голову.

Однажды вечером, когда синяя мгла нашла на поля, зажглись фонари, и сквозь наш мир проступил мир иной, Лукин и мадам Веселуха с глазу на глаз сидели в укромном уголке одного милого ресторанчика близ Пяти углов. Жена у Веселухи была красавица, - тут уж не попишешь, и Лукин был еще ничего себе мужчина, галантный, только вот не физик, и глаза у него отсвечивали ярко-голубым мошенническим цветом.

- Да бросай ты своего Веселуху, - шептал Лукин жарким шепотом. - Что, любишь ты его, что ли?

Мадам Веселуха вздохнула и положила в рот маленький кусочек киви.

- Опять ты за свое. Забудь, это невозможно.

- Вовсе нет, - возразил Лукин страстно. - Я знаю, что говорю. Ситуация такова, что я могу легко оставить Веселуху ни с чем. Тогда и ты, милая моя, тоже останешься - ни с чем...

- Угрожаешь? - повернулась мадам Веселуха.

- Информирую, - ответил Лукин.

- Зачем?

Лукин улыбнулся ослепительно:

- Повторяю свой вопрос. Ты любишь своего мужа?

Мадам Веселуха задумалась.

- Не знаю, - с сомнением произнесла она наконец. - С ним рядом... поле какое-то образуется, что ли... Как-то он это делает... Я рядом с ним просто пропадаю. Ему, по-моему, без разницы, я или какая другая. С другой стороны, благодарность... Он меня из пацанки, провинциалки в люди вывел, - кто я без него?


Еще от автора Ксения Сергеевна Букша
Манон, или Жизнь

Книга Ксении Букши – это авантюрный роман о таинственной красавице, производящей на мужчин неотразимое впечатление. Действие происходит в офисах, в машинах, в отелях, в лифтах, в сараях, в горах, в душах и в сознании мужчин, сгорающих в пламени обаяния таинственной Манон.


Но человека человек. Три с половиной убийства

Эта книга состоит из четырех страшных, но очень обыденных и узнаваемых историй — такое случается сплошь и рядом, о таком мы постоянно узнаем из новостной ленты. В этих историях есть отчаяние и надежда, смерть и страсть, насилие и желание какой-то иной, более правильной жизни. Это похоже на Достоевского, но очень современного, с ноутбуком и смартфоном. Ксения Букша выступает как исследователь самых тайных закоулков человеческой психики, как глубокий психолог и точный социолог, как писатель, который безжалостен в отношении читателя — но только для того, чтобы свет в конце туннеля обязательно забрезжил. От лауреата премии «Национальный бестселлер», финалиста премии «Студенческий Букер», «Большая книга», «НОС», «Ясная Поляна» и др.


Завод «Свобода»

Новый роман Ксении Букши основан на фактическом материале, однако с реализмом (как со старым, так и с новым) он не имеет ничего общего. Устаревшая форма производственного романа в руках современной писательницы совершенно обновилась, а каждая из сорока глав книги написана стилистически обособленно, что создает эффект многослойности текста. Дополнительную конструктивную нагрузку несут авторские иллюстрации. При всем этом книга получилась предельно живой и увлекательной, глубокой и честной.


Мы живем неправильно

Ксения Букша – молодая петербургская писательница, автор многих романов и повестей, сотен веселых стихов, дюжины отличных рассказов. По определению Дмитрия Быкова, «нормальный двадцатипятилетний гений».«Мы живем неправильно» – сборник новых рассказов, необычных, веселых, разноплановых. «Букша придумывает увлекательные сюжеты, сильных и радостных героев, сумасшедшие и убедительные концепции – и излагает все это с легкостью и озорством».


Рамка

Ксения Букша родилась в 1983 году в Ленинграде. Окончила экономический факультет СПбГУ, работала журналистом, копирайтером, переводчиком. Писать начала в четырнадцать лет. Автор книги «Жизнь господина Хашим Мансурова», сборника рассказов «Мы живём неправильно», биографии Казимира Малевича, а также романа «Завод “Свобода”», удостоенного премии «Национальный бестселлер».В стране праздник – коронация царя. На Островки съехались тысячи людей, из них десять не смогли пройти через рамку. Не знакомые друг с другом, они оказываются запертыми на сутки в келье Островецкого кремля «до выяснения обстоятельств».


Время вышло. Современная русская антиутопия

Сборник рассказов. Время вышло. – попытка ухватить реальность, создать слепок настоящего и всмотреться в будущее. Тринадцать известных современных российских писателей – Андрей Рубанов, Сергей Шаргунов, Герман Садулаев, Эдуард Веркин, Александр Иличевский, Александр Снегирёв, Александр Пелевин, Алексей Сальников, Дмитрий Захаров, Ксения Букша, Вадим Панов, Алиса Ганиева и Денис Драгунский – обращаются к жанру антиутопии и размышляют о том, что нас ждёт. Тринадцать рассказов, написанных для этого сборника, – это тринадцать отдельных миров, альтернативных реальностей, непохожих одна на другую: фантастические, условные, реалистичные, гротескные.


Рекомендуем почитать
Иуда

В центре произведения судьба наших современников, выживших в лицемерное советское время и переживших постперестроечное лихолетье. Главных героев объединяет творческий процесс создания рок-оперы «Иуда». Меняется время, и в резонанс с ним меняется отношение её авторов к событиям двухтысячелетней давности, расхождения в интерпретации которых приводят одних к разрыву дружеских связей, а других – к взаимному недопониманию в самом главном в их жизни – в творчестве.В финале автор приводит полную версию либретто рок-оперы.Книга будет интересна широкому кругу читателей, особенно тем, кого не оставляют равнодушными проблемы богоискательства и современной государственности.CD-диск прилагается только к печатному изданию книги.


Золотая струя. Роман-комедия

В романе-комедии «Золотая струя» описывается удивительная жизненная ситуация, в которой оказался бывший сверловщик с многолетним стажем Толя Сидоров, уволенный с родного завода за ненадобностью.Неожиданно бывший рабочий обнаружил в себе талант «уринального» художника, работы которого обрели феноменальную популярность.Уникальный дар позволил безработному Сидорову избежать нищеты. «Почему когда я на заводе занимался нужным, полезным делом, я получал копейки, а сейчас занимаюсь какой-то фигнёй и гребу деньги лопатой?», – задается он вопросом.И всё бы хорошо, бизнес шел в гору.


Чудесное. Ангел мой. Я из провинции (сборник)

Каждый прожитый и записанный день – это часть единого повествования. И в то же время каждый день может стать вполне законченным, независимым «текстом», самостоятельным произведением. Две повести и пьеса объединяет тема провинции, с которой связана жизнь автора. Объединяет их любовь – к ребенку, к своей родине, хотя есть на свете красивые чужие страны, которые тоже надо понимать и любить, а не отрицать. Пьеса «Я из провинции» вошла в «длинный список» в Конкурсе современной драматургии им. В. Розова «В поисках нового героя» (2013 г.).


Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.