Дом - [22]

Семен никогда таким вопросом и не задавался. Просто доверял своему чутью. Вот только после развода, он так и не встретил ту женщину, с которой готов был не только лечь в постель, но проснуться вместе утром…Мимолетные романы случались. Но не было в тех женщин помимо запаха страсти, сотканного из запаха корицы, лаванды, молодого игристого вина, ветки черемухи, одной маленькой составляющей…запаха свежеиспеченного хлеба. Не пахло от них теплом и уютом дома. Поэтому в доме Пихтова запах женщины не витал…Пахло как всегда масляной краской, льняным маслом, растворителем, лаком. Пахло подгорелой яичницей. Заброшенными под кровать старыми носками. Пахло прелым запахом сигаретных окурков от полной пепельницы, забытой у книжного шкафа, после нашествия приятелей на первое Мая. Одним словом, пахло холостяцкой квартирой. В защиту Семена нужно сказать, что уборку дома он проводил раз в неделю. Вытирал пыль. Мыл полы, добавляя в ведро с водой стирального порошка.

Стирал ношенные за неделю вещи. Тут же сушил их и гладил утюгом. Стараясь, все хозяйственные дела сделать за один день и больше к ним не возвращаться. И поскольку торопился, то некоторые вещи упускал из виду. И они оставались лежать брошенными до следующей уборки, пока взгляд случайно не натыкался на них.

Выведя светотень на щеке, и доведя ее до подбородка, Семен задумался, представляя, как она на самом деле бы лежала, если бы справа чуть выше уровня головы горела свеча. Казалось бы, нет ничего проще. Нарисуй свечу, проведи линиями лучи и дело в шляпе. Но свечу на полотне Семен не рисовал, поскольку как самое яркое пятно в композиции оно отвлекало бы внимание. И вынес свечу, представив её вне картины. А центром было лицо женщины, её глаза.

Маргарита сидела с рукописью Мастера на коленях. Она читала, и лишь на мгновенье оторвала взгляд от романа, чтобы посмотреть куда-то в сторону. Нет, не на зрителя. А для того, чтобы представить в воображении то, что написано в книге. И в её глазах, в позе, в повороте головы, должны отразиться множество мыслей и чувств, которые она в тот момент испытывала.

Взгляд Семена на миг скользнул в сторону от картины, и он вдруг заметил камень, который нашел у дома прошлой весной, когда прибирался на даче и собирал прошлогоднюю траву и листву граблями. Камень был необычной формы, словно в расплавленном виде он упал на землю и затем остыл оплавленной каплей. Пихтов любил всякие необычные предметы, будь то коряга в лесу, валун на реке, лист на дереве. Каждый раз задумываясь, почему они стали именно такой вот причудливой формы? Но никогда не рисовал подобного, поскольку сотворенное природой нам всегда кажется естественным, даже если мы не видим, как она трудилась. А изображенная человеком диковина, покажется надуманной. Так вот этот камень, Семен положил на полку у стены в студии. Он лежал как раз между двумя корягами, похожими на человечков, протянувших друг другу руки. А оплавленный камень, образно показывал, что горячая любовь и желание людей соединится, плавит все преграды. Но не эта составленная давно композиция отвлекла внимание Семена, а то, что камень светился неровным тускло-желтым светом, как горит свеча или спичка.

После утренней уборки осколков, давно разбитой посуды, и бумажных купюр вышедших из обращения, Пихтов решил, что ничему происходящему в своем доме он уже не удивится. Но надо, же было камню засветиться, именно в тот момент, когда Семен думал о свече? И ведь светится как свеча? Или он давно светится, просто я этого не замечал? Подумал Семен, подходя к камню.

Серая каменная капля размером с кулак, серой из-за свечения уже не казалась. От нее исходило ощутимое тепло, и легкое покалывание в пальцах. Странно как-то, а может он радиоактивный?

***

Пока Галина Сергеевна с грустью осматривала дачу, её внук Василий даром времени не терял. Он стоял около соседской дачи с прибором в руках и никак не мог понять, то ли аккумуляторы сели, то ли прибор с ума сошел….Стрелка на приборе, бывшей шкале амперметра, то мертво сидела на нулевой отметке, то зашкаливала до бесконечности.

Василий ради чистоты анализа включал прибор на родном участке, но и там стрелка шалила. Пройдя вдоль дороги метров триста по направлению к городу, он опять включил прибор и удовлетворенно отметил нулевое значение аномалии. Тогда Василий развернулся и медленно двинулся обратно, смотря больше на показания прибора. Не дойдя метров пятьдесят до соседской дачи, стрелка стремительно оторвалась от нуля и забилась в истерике…

Есть! Такое устойчивую и явную аномалию, Полухин за четыре года, что он занимался уфологией, видел впервые. Руки зачесались брякнуть по мобильнику Пашке и срочно пригласить, чтобы сам посмотрел. Но Василий сдержал себя, подумав, что чем подробнее и тщательней он узнаете об аномалии, тем лучше будет для него. А представив, как он выступит с докладом на заседании клуба, аж зажмурился от удовольствия. Его лицо во вспышках фотокамер, видео в интернете, а может и на телевидении. Приезд маститых ученых из столицы, и Василий среди них. Ему жмут руку, похлопывают по плечу.