Дом - [20]

— Эй! — позвал застывшего манекеном незнакомца Михалыч, — Ты, чьих будешь? Ищешь кого?

— Это дом Боженко Василия? — спросил незнакомец куда-то прямо, даже носа не повернув в сторону Михалыча.

— Кого-кого? — переспросил Михалыч.

— Боженко Василий в этом доме живет? — повторил незнакомец вопрос совершенно постным тусклым голосом, словно ответ его не интересовал вовсе.

— Боженко. Боженко…, - произнес сторож задумчиво, хотя фамилию такую слышал впервые. Но упускать шанс найти нужного человека, и стребовать за эту информацию с незнакомца на бутылку, было нельзя.

— Василий говоришь…А лет ему сколько? Лет 40 будет, рыжий такой с..

— Он не рыжий..

— Постой, а вот Васька по Березовой улице, на опеле ездит…

— Нет у него опеля, — опять перебил незнакомец Михалыча.

— А на окраине у поворота, Васька живет. Жена у него медичка? Не тот?

— У него нет жены.

— Слушай, господин хороший, — обиделся на незнакомца Михалыч, — Если тебе этот Васька нужен, ты уж сам его обрисуй. Тут Васек как собак нерезаных. Вон у Галины Сергеевны, Следующий дом за этим Васькой внука кличут, школьник он. Только вот фамилия их, то ли Ротова, то ли Кнутова.

— Значит, ты не знаешь, где такой живет? — квело спросил незнакомец.

— Говорю тебе, нет тут такого, — осерчал Михалыч, чувствуя, что даром теряет время с этой снулой рыбой. И навара никакого не предвидится, — Так, что ты езжай вон на карьер, там может твой Баженов живет. А тут точно нет.

Несмотря на исчерпывающую информацию, и указания, в каком направлении продолжать поиски, незнакомец с места трогаться и не подумал, чем всерьез разозлил Михалыча.

— Чо стоишь? Езжай, давай!

— А мне кажется, что он живет в этом доме..

— Тут Семен-художник живет. Не веришь? Зайди, проверь! — фыркнул Михалыч, — Ну, что стал?

— А какое ваше дело? — спросил незнакомец и наконец-то повернул голову и посмотрел в глаза сторожу. Михалыча передернуло от этого взгляда. Он никак не мог объяснить что именно, но было в этом худом, и вроде бы ничем не выделяющемся лице что-то, от чего стало противно. Словно копаешь картошку, выгребаешь аккуратно землю вокруг молодых ядреных корнеплодов, а вместо молодой, попадается прошлогодняя. И она лопается у тебя в руке, и вонючая гнилая жижа плюхает на руку и пачкает рукав.

— Чего уставился? Топай давай отседа! Сторож я местный, и таких, как ты за версту вижу!

— Это, каких таких? — не мигая, уставился незнакомец.

— Таких, что по дачам шарят и ищут, что где плохо лежит! — ответил с запалом Михалыч. И тут он вдруг вспомнил, что именно вчера на этой даче продал Семену картошку. А значит сейчас надо отвадить этого чужака и топать к художнику, благо вот он, рукой подать.

— Давай! Давай! Двигай!

— Ты меня не видел, — громко, но одновременно тихо сказал незнакомец. Михалыч взяла оторопь, поскольку слова его вроде как в голове взорвались, а ушам прислушаться захотелось. И он перестал понимать, где он, что он. Было такое ощущение, что все, что происходит — какой-то дурной, никчемный сон.

***

На бетонной стене дома, с левой стороны от железной двери, прямо над пультом домофона висела скромная железная табличка с гравированной на ней надписью,

«Садовников Ю.Я. — Юридические услуги, 43» Нет, Юрий Янович оказывал не 43 услуги, как можно было подумать, а сколько угодно, как говорится, любой каприз за ваши деньги.

Просто, офис его размещался в 43 квартире. Поэтому, стоящий у дверей молодой мужчина лет тридцати, без колебаний набрал на домофоне сорок три. Домофон немедленно отозвался приятным женским голосом:

— Адвокатская контора Садовникова. Вам назначено?

— Нет, но позарез нужно, — честно признался проситель.

— Входите.

Домофон пикнул, дверь щелкнула и приоткрылась. Потянув тугую дверь за ручку, молодой человек оказался в парадном. Чистенько, светло. Экономичные лампы, плитка под мрамор на полу, коврики, цветы на подоконниках, машина для чистки обуви. Сразу было видно, что в этом подъезде обитают только приличные люди.

— Это я удачно зашел, — посетитель быстро осмотрелся и, увидев свое отражение в большом зеркале, скривился. С одеждой он немного ошибся. Одет он был хоть и по сезону, но немного старомодно. Короткая черная кожаная куртка, с дутыми плечами, синие джинсы Piramida, с зауженными у щиколоток штанинами, неброские немецкие туфли Salamander. Завершала ансамбль черная кепка с большим козырьком, надвинутым на глаза. Зеленые глаза смотрели на свое отражение иронично.

— А! — махнул рукой на себя незнакомец, — сойдет за мировоззрение!

И взмыл по лестнице до пятого этажа.

— Проходите, Юрий Янович сейчас свободен, — сказала секретарь мило и заучено улыбаясь.

Она и в самом деле была хорошенькая, а не только голос. Только вот глаза у неё не улыбались, а говорили: Пришел — проходи, а у меня свои дела.

— О-о! — донеслось из лежащего перед ней ноутбука. Аська кричала, что пришло сообщение. Ну, понятно, все секретарши больше всего на свете заняты своими делами.

Парень повесил кепку на вешалку, обнажая коротко остриженную голову, и прошел в кабинет напротив входной двери. Положив руку на блестящую бронзовую ручку, он зашел в кабинет и плотно закрыл дверь за собой.