Долг и страсть - [19]

Нельзя было ошибиться больше, поскольку номер Саида оказался удобным, современным, застеленным толстым бежевым ковром, на котором разместились три огромных кроваво-красных дивана. Стены украшали большие абстрактные композиции, яркие изображения на которых уносили фантазию в неведомые дали.

Но прежде всего взгляд привлекало окно во всю стену, выходящее на парк. Мей посмотрела вниз, думая о том, как удивительно видеть этот оазис зелени в самом центре шумного и суетливого города. Подняв взгляд, она заметила, что Саид наблюдает за ней.

— Вам здесь нравится, — заметил он с нескрываемым удовольствием.

— Поразительно красиво, — просто сказала Мей.

Она тоже поразительно красива, подумал Саид. Самая красивая женщина из всех, кого он видел, — с удивительными пепельными волосами, с молочно-белой кожей, с точеным маленьким носом и с губами, наводящими на самые грешные мысли, какие только можно представить. Он снова почувствовал невероятный всплеск желания, но безжалостно подавил его.

Во время увольнительных в Уэст-Пойнте он порой с удовольствием удил рыбу — это спокойное, мирное и уединенное занятие смягчало одолевавшую его время от времени тоску по дому. И еще тогда он понял, что самая лучшая рыба — это та, которую труднее всего поймать.

Так же было и с Мей. Он знал, что она тоже хочет его и достаточно проницательна, чтобы самой понимать это. Но она не похожа на других женщин, Саид знал это с непоколебимой уверенностью. Она не упадет с легкостью в его объятия, как бы ни желала этого.

Саид улыбнулся, сам не понимая, к чему относится эта улыбка.

— Пожалуйста, садитесь, Мей. Выпьем кофе?

Он был так галантен и мил, что Мей мгновенно забыла о том, что нужно постоянно ставить его на место и даже почувствовала некоторое волнение.

— Э-э-э… спасибо, — сказала она и, опустившись на один из кроваво-красных диванов, с удивлением заметила женщину средних лет, явно арабку, принесшую поднос, от которого исходил волшебный аромат кофе.

Неужели кто-то все время подслушивает за дверью? — подумала Мей и решила, что, возможно, так и есть. Ведь он в конце концов наследник, и приближенные ловят каждое его слово.

И тут она вспомнила, что помимо этого он еще и бессовестный манипулятор, который использовал свои деньги, и положение, и власть, чтобы заманить ее сюда!

Мей с улыбкой взяла у женщины крошечную чашечку и поставила рядом с собой на пол, прежде чем открыть портфель. Она извлекла оттуда стопку бумаг и, одарив Саида профессиональной улыбкой, сказала:

— Ну что же, начнем?

— Выпейте сначала кофе, — нахмурился он.

Ее улыбка стала еще лучезарнее.

— Вы платите мне не за то, чтобы я пила кофе, Саид!

Морщины на его лбу углубились.

— Что вы хотите знать? — грубо спросил он.

Мей едва опять не улыбнулась, представив, каким капризным и своенравным мальчишкой он, должно быть, был когда-то. И очень красивым мальчишкой к тому же!

— Вы ведь учились в Уэст-Пойнте вместе с Роем? — внезапно спросила она.

Довольный тем, что она пошла навстречу его желанию оттянуть начало делового разговора, Саид кивнул.

— Весьма поучительный опыт. — Он отпил из своей чашки.

Его лицо напряглось, и Мей догадалась, что для него это было нелегким испытанием, воспоминания о котором еще свежи. Но почему он пытается спрятать свои чувства? Если вы загоняете что-то глубоко внутрь, не означает ли сие, что вам не удастся избавиться от этого никогда?

— Вам, должно быть, пришлось очень трудно, — рискнула продолжить она.

Саид задумчиво смотрел на нее. Храбрая. Не многие решились бы задать ему столь личный вопрос и не многие могли бы рассчитывать на ответ. Но ее ангельское лицо светилось искренним сочувствием.

— Это было… — Наследник престола не мог заставить себя признаться в человеческой слабости. — Непросто, — только и сказал он.

Саид увидел, как она достала из портфеля ручку, и понял, что все еще не готов обсуждать деловые вопросы.

— Это традиция, — отрывисто произнес он.

Мей взглянула на него.

— Традиция?

— Все эмиры Эль-Джара учатся в Уэст-Пойнте.

— Почему?

— Маленькая, но богатая страна нуждается в защите. А кроме того, это позволяет узнать обе культуры — восточную и западную, — ответил он.

Действительно, сидя здесь в безукоризненно сшитом костюме и в ручной выделки итальянских туфлях, он казался олицетворением западной элегантности. Но темно-оливковая кожа, сверкающие черные глаза и поистине царственная осанка не позволяли забыть о том, что корни его — в жаркой земле, лежащей на другом краю света.

Так и не забывай об этом, сказала себе Мей.

— Эль-Джар продает нефть по всему миру, — продолжал он. — И куда бы я ни поехал, я чувствую себя посланцем своей страны. Мне всегда помогает то, что в любой среде я чувствую себя непринужденно и уверенно.

— Значит, вы хамелеон? — задумчиво спросила Мей.

Он медленно улыбнулся.

— Я бы предпочел термин «человек контрастов».

Разве не так же называла она его про себя? Мей зябко поежилась. Подобное совпадение мыслей немного обескуражило и даже встревожило ее. Она отпила кофе и снова поставила чашку на пол.

— Итак, к делу. Но прежде всего, Саид, вы должны сказать мне, чего именно хотите, — деловито сказала она.