Долбящий клавиши - [27]

Для того чтобы зубы во рту стояли друг над другом правильно, мне вырвали из нижней челюсти два здоровых зуба. Это было так скверно, что позже я перестал ходить к стоматологу, и мои зубы стирались из-за старого протеза. Только тридцать лет спустя я снова доверился стоматологу, но для большинства зубов было уже слишком поздно.

После того как меня выписали из больницы, я не мог сразу вернуться в школу, поэтому имел возможность целыми днями слушать музыку. Для утешения и более быстрого выздоровления я получил в подарок от отца кассетный магнитофон. Теперь я часами сидел перед радио и мог записывать понравившиеся песни на магнитофон. Когда диктор произносил названия групп, я пытался запоминать их. На радио DT64 каждый вторник шла передача «Дуэт – музыка для записи». Сначала играли восточногерманские группы, а потом уже международные. Так я познакомился со всеми восточными группами, о существовании которых, скорее всего, никогда не узнал бы, но теперь я стал регулярно слушать радиопередачи, чтобы не пропустить ни одну из них. Наконец-то я смог записать Rolling Stones[18], которые сразу же привели меня в восторг. Это было даже больше, чем увлечение. Я не знал, насколько они уже тогда были знамениты. Мне просто нравилась их музыка и то, как они вместе играли. Инстинктивно и уверенно.

Теперь я уже хотел играть в группе, а не заниматься музыкой в одиночку, но для этого я должен был что-то предпринять. Мои классические фортепианные произведения были минимально полезны для этого, поэтому я снова нацелился на сочинение собственных блюзовых композиций.

Из-за несчастного случая я долгое время не мог играть на пианино. Ведь моя рука была загипсована, а внутри нее находилась длинная металлическая спица. Она была из титана. Когда ее вытащили, я хотел обязательно ее сохранить, но она куда-то потерялась. Итак, я снова и снова прослушивал все эти музыкальные произведения и постепенно начинал понимать схему блюза «гостиная – спальня – кухня». Так музыканты обозначают между собой гармоничные чередования в блюзе. На профессиональном жаргоне это называется тоника, субдоминанта и доминанта. Эти переходы чередуются каждые восемь или двенадцать тактов. Некоторые музыканты, например Джон Ли Хукер[19], играют блюз, который принципиально отличается от базового. Тогда песня полностью остается на тонике, то есть на базовом созвучии. Он рассказывает свою историю и сопровождает совсем немногими звуками гитары.

При этом гитара звучит настолько тепло и живо, что даже царапающий звук струн не мешает песне, а скорее держит и подталкивает темп. Когда начинается его песня, будто открывается дверь в другой мир. Песня представлялась мне летящей птицей, взмахивающей крыльями, напуганной разрозненными звуками. Голос Хукера звучал так проникновенно, что мне казалось, будто он обращен лично ко мне. Я стал его поклонником и постоянно искал его записи.

Когда Rolling Stones играли белый блюз, меня пробирала дрожь, особенно когда они брали определенные гитарные аккорды. Они вызывали во мне чувства, которые я вовсе не мог определить. Я снова и снова слушал их записи и чувствовал, что становлюсь сильнее. Это как-то связывало меня с необузданной молодежью, с бунтом, с чувством пофигизма, с силой и особенно с сексом, о котором я имел лишь приблизительное представление. Я чувствовал себя совершенно взрослым, и мне казалось, будто музыка принадлежала мне. Или будто она играла лично для меня. Я словно стал членом некоего секретного общества и всецело отдал себя музыке.

Тогда школа и мои повседневные неприятности отдалялись от меня. Я постоянно размышлял, почему Rolling Stones вызывают у меня такое чувство. Что у них было такого, чем они так отчетливо превосходили обычные группы и отличались от них? Наверно, даже они сами не знали. Играли только то, что чувствовали, и то, что приходило на ум.

Через взаимодействие в игре возникало напряжение. Одна гитара дает тему для другой, затем взлетает и приглашает первую гитару следовать за ней. Потом первая гитара либо остается спокойной, чтобы дать место другим, либо колеблется и снова обгоняет. Я как слушатель воспринимаю не отдельные звуки, а настроения и созвучия, которые при этом возникают и которые нельзя выразить нотами. Небольшая фортепианная мелодия может наделить самую бешеную песню возвышенной печалью. Стоически сыгранный гитарный рифф воспринимается как армия, которая не позволит остановить себя. Или как прорыв плотины.

Если гитары играют открыто, то есть если аккорды не останавливаются резко большим пальцем руки, а струны не прекращают звучание, то возникает ощущение потока, который проходит сквозь мое тело. Он разрывает меня физически. Я погружаюсь в музыку и, несмотря на то что я всего лишь слушатель, чувствую себя ее составной частью.

При этом я твердо определял для себя, что не хочу слишком сильно ориентироваться на направления музыки, потому что мне нравились совершенно разные вещи. Неважно, были ли это АВВА или Ramones. Pink Floyd нравился мне так же, как Арета Франклин или Махалия Джексон. Я часами мог слушать King Crimson, Брайана Ино и The Cure. Я любил Гэри Ньюмана и Depeche Mode, которые относились к поп-группам.