Долбящий клавиши - [25]
Потом отец включал мне записи с американского фолк-блюз фестиваля 1966 года. На него в ГДР пригласили давно забытых исполнителей блюза Хорста Липпманна и Фритца Рау, которые уже проживали в США. Тогда я впервые услышал таких музыкантов, как Мемфис Слим, Луизиана Ред, Вилли Диксон, Лайтнин Хопкинс, Лайонел Хэмптон, Сонни Терри и Брауни Макги и многих других, которых уже позже снова открыл для себя в Америке.
Помимо этого, в Восточной Германии они вдохновили выйти на блюзовую сцену такие группы, как Engerling, Monokel, Hof-Blues-Band, Passat и другие.
Я сразу пришел в восторг. Еще никогда я не встречал столько неподдельной печали и боли, выраженной в музыке. При этом музыка была абсолютно скупой, не богатой на оттенки. Не было соло. Некоторые музыканты играли не так хорошо, но им было что сказать. И те немногие звуки, что они извлекали, были полны выразительности и чувства. Эта периодически повторяющаяся схема блюза оказывала на меня гипнотический эффект. Многие музыканты на протяжении всей своей жизни упорно трудились и занимались музыкой лишь в свободное время. В музыке они рассказывали о своем истинном мире. Так я стал пылким поклонником блюза.
Брат одного из друзей моего брата играл на фортепиано. Каждый раз, когда я приходил к нему, он играл мне новые разученные им композиции. Я не мог понять, как он это делает. Он играл так, будто это было чем-то абсолютно обычным. Он говорил, что ему нужны только ноты, и тогда он сможет сыграть все что угодно. Я спросил его, как он определяет, на какую клавишу должен нажимать какой палец. Я тоже хотел сразу же так уметь, хотя у меня не было склонности к классической музыке. Скорее, меня интересовали лишь элементы его техники. Я полагал, что, научившись играть на фортепиано, я смогу играть блюз.
Мои родители не были в восторге от этой затеи. Во-первых, у нас не было пианино. Во-вторых, в первую очередь они заботились о моих школьных занятиях. Поэтому они говорили, что сначала я должен взяться за уроки, и если все пойдет хорошо, они подумают о пианино. Причем дело было не в недостатке денег. Просто пианино было сложно достать. Так что я взялся за учебу. Потом я должен был пройти что-то вроде собеседования, чтобы выяснилось, что мне подходит. Там я спел пионерскую песню, причем сам заметил, что не попадал в ноты. Было очевидно, что я непригоден, о чем мне и сообщила пожилая несимпатичная учительница. По ее мнению, предпочтительнее для меня было бы обучаться игре на гитаре или флейте. Но я не хотел этого, и в конце концов преподавательница неохотно согласилась со мной заниматься. Сначала ничего не выходило. Я даже не сразу понимал, чего она от меня хотела. Я должен был держать пальцы как кошка когти и изящно выгибать при игре руки. На фотографиях, которые были у меня, известные музыканты держали руки совсем по-другому.
Я вечно искал, какая нота соответствует какой клавише, какой палец – какой ноте и какой клавише, к тому же я всегда очень быстро все забывал, даже если речь шла лишь о простой детской мелодии. Кроме того, я должен был играть обеими руками сразу. Это выходило не очень хорошо, потому что сложно делать одной рукой что-то, совсем не похожее на то, что делает вторая рука. В то время я упражнялся дома, касаясь пальцами картонной полоски, имитирующей клавиши, ведь пианино у нас пока еще не было. Исполнение на картонной полоске было абсолютно беззвучным, и у меня не было возможности понять, правильно ли я играю.
Мне непременно требовалось пианино. Родители убедились в том, что я относился к занятиям музыкой серьезно, и по объявлению купили у одной пожилой женщины пианино за сто марок. Теперь у меня были настоящие клавиши, из которых можно было извлекать настоящие звуки, и я вскоре научился их четко определять. Некоторые вещи, которые мне приходилось отрабатывать, содержали в себе как интересные сочетания звуков, так и слышимые диссонансы, которые мне очень понравились, хотя не всегда соответствовали лично моему вкусу. Но музыка прелюдий Баха или этюдов Черни так воодушевляли меня, что я начал упражняться с огромным энтузиазмом.
Каждые полгода мне приходилось сдавать экзамены, на которых регулярно выяснялось, что я развиваюсь не очень хорошо, так сказать, остаюсь на месте. Но мне было сложно играть перед другими людьми. Если я играл в одиночестве, у меня получалось гораздо лучше. Я ненавидел, когда приходили гости и меня заставляли что-то для них исполнить. Я все еще не мог играть по команде. Меня что-то блокировало. Мне достаточно было знать, что кто-то меня слушает, и я начинал играть очень плохо. Я действительно усердно упражнялся, но, наверное, мне не хватало сообразительности и таланта.
А потом моя преподавательница передала меня коллеге, и у меня появилась новая преподавательница, намного моложе. С ней у нас установилось полное взаимопонимание. Ведь она знала, какую музыку я хочу играть, и пыталась найти для меня соответствующие произведения. Такая практика доставляла мне гораздо больше удовольствия. Ее муж был композитором и иногда тоже обучал меня. Он рассказывал, что ежедневно проводит за репетициями не менее восьми часов. Он говорил, что в противном случае все это не будет иметь никакого смысла. Это было для меня абсолютно непостижимо. Спустя годы, когда я уже играл в группе, я действительно репетировал с коллегами по шесть часов в день и был твердо убежден в том, что это необходимо.
Вам когда-нибудь хотелось проехаться гастрольным туром вместе с любимой группой хотя бы в качестве наблюдателя? Благодаря этим мемуарам ваша мечта наконец-то сбудется! Откровенные дневниковые заметки Флаке, клавишника группы Rammstein, написанные прямо во время гастролей, приоткрывают дверь в закулисье немецкого рока. В книге Флаке подробно описывает историю знаменитой немецкой группы: от первых выступлений в деревенских клубах до многомесячных туров по мировым столицам. Вы сможете взглянуть на других участников Rammstein, на музыку и на мир не из зрительного зала, а прямо со сцены и из гримерки артиста.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Вернер Линдеманн – известный детский автор. Эта книга – его мемуары о времени, которое он провел со своим сыном Тиллем Линдеманном, будущим вокалистом самой известной в мире немецкой рок-группы Rammstein, в конце 1980-х годов. Описанные здесь события произошли несколькими годами ранее, когда Тиллю (в книге его зовут Тимм) было 19 лет. Эта книга – уникальная возможность взглянуть на жизнь Тилля в подростковом возрасте глазами его отца, жестокого алкоголика, который разводился с матерью в течение семи лет к тому времени, когда его сын остался жить с ним на некоторое время.
«Вряд ли наши слушатели всерьез полагают, что мы каждый день с утра до вечера ходим в эльфийских нарядах с серьезными лицами, летаем на драконах и пьем только колодезную воду. В первую очередь „Эпидемия“ – это именно рок-группа со всеми вытекающими отсюда последствиями». Эта ироничная и честная книга написана гитаристом метал-группы «Эпидемия» Дмитрием Процко. Если вам интересно, как живут музыканты между концертами, с чем сталкиваются в турах и как придумывают песни, то эти истории вам понравятся! От выступлений в постсоветских ДК до тура по Японии, от настройки аппаратуры до автограф-сессий, от репетиций до длительных переездов и перелетов – здесь всё, с чем приходится сталкиваться каждому рокеру. Также для фанатов подготовлен специальный сюрприз: в книге много уникальных архивных фотографий, а в конце вы найдете целый «Толковый словарь лингвистических терминов и речевых оборотов, используемых музыкантами группы „Эпидемия“ в общении.
Это необычное психоделическое путешествие в темное сердце 60-х. В то время, как музыка становилась все отвязнее, а наркотики все тяжелее, на олимп музыкальной славы взошла новая рок-звезда. Джимми Хендрикс – виртузоный гитарист, человек-загадка, человек-легенда. Изучив солидный список книг и интервью, Мик Уолл представил свое, совершенно не похожее на других исследование жизни и смерти Джимми Хендрикса. Это не только стремление разобраться в цепочке событий, который привели к его гибели в 27 лет, но и совершенно аутентичное погружение в эпоху. Мик Уолл – ведущий музыкальный журналист и биограф в мире рокмузыки.
Его жизнь разделилась на «до» и «после» 19 сентября 2008 года. Как жить после того, как посмотрел в глаза смерти? Автобиография легендарного барабанщика BLINK-182 Трэвиса Баркера, написанная музыкантом после авиакатастрофы, – это своеобразное переосмысление ценностей. Семья, звание одного из лучших в мире барабанщиков, деньги, слава рок-звезды, гастроли… и все это может исчезнуть в любой момент. Трэвис честно расскажет о том, как BLINK-182 стали звездами, покажет памятные для него моменты творческого пути, проанализирует ошибки и поделится личным. Каждая глава здесь – как удар в барабан: громкая и разрывающая, словно биты, сделавшие Трэвиса легендой рок-индустрии.