Доктор Захарьин. Pro et contra - [87]

».[521]

Осенью 1885 года эмоциональное равновесие директора факультетской терапевтической клиники полностью восстановил министр внутренних дел граф Толстой: 12 октября он выслал профессору свой портрет, а 24 октября выпросил для него у императора орден Святого Владимира 2-й степени «в воздаяние многолетней отлично усердной и выдающейся преподавательской и врачебной деятельности, приносящей особую пользу делу медицинского образования в России».[522] Прошло несколько недель, и 7 декабря того же 1885 года граф Толстой назначил Захарьина почётным членом Императорской Академии наук. На внезапный поток щедрот Захарьину пришлось срочно ответить феноменальной благотворительностью. Тщательно взвесив, как обычно все pro et contra, 15 декабря 1885 года он подал в Правление университета прошение:

«Получаемое мною по ст[атье]105 Университетского Устава вознаграждение за чтение лекций, тысяча двести рублей в год, как находящееся в настоящее время в казначействе Университета, так и следующее мне в будущем, на всё время моей службы при Университете, имею честь покорнейше просить Правление принять в своё распоряжение для вспомоществования недостаточным и прилежным студентам медицинского факультета русского происхождения, в виде взноса за них гонорара за слушание лекций или в виде единовременных пособий – по усмотрению Правления». Весь причитавшийся ему от студентов и врачей гонорар за слушание его лекций он просил использовать аналогичным образом, но с одной оговоркой: триста рублей из этой суммы отпускать ежегодно в распоряжение советника Правления «для вспоможения недостаточным больным и прислуге факультетской клиники».[523]

В 1885 году на долю Захарьина приходилось гонорара за чтение лекций 445 рублей 41 копейка и вознаграждения за лекции 1200 рублей (с удержанием 226 рублей 20 копеек, причитавшихся капитулу Орденов за пожалованный ему орден Святого Владимира 2-й степени). В последующие годы эти суммы оставались примерно на том же уровне. Помимо того в 1893–1895 годах Захарьин ассигновал университетскому клиническому благотворительному обществу ещё 500 рублей.[524] Однако его биографы без устали повторяли, что он ежегодно тратил на поддержку нуждающихся студентов от двух до десяти тысяч рублей, а выписанных из клиники бедных больных снабжал одеждой за собственный счёт.

1886. Благодеяние №7

Когда слухи о невиданной благотворительности директора факультетской терапевтической клиники достигли Поволжья, гимназическое начальство Саратова обнаружило вдруг, что заслуженный ординарный профессор Захарьин провёл в их городе свои отроческие годы. не смея беспокоить тайного советника беззастенчивыми прошениями о денежном пособии, саратовские педагоги направились, как это издревле было принято в Российской империи, окольной дорогой и 22 октября 1886 года выслали Его Превосходительству Захарьину пухлый отчёт за 1885–1886 учебный год. Мимоходом лукавые гимназические чиновники не преминули отметить, что оный отчёт составлен особенно прилежно в связи со столетней годовщиной основания «Главного народного училища» в Саратове.[525]

Обычно суровый, не склонный к сентиментальности, Захарьин ненадолго расчувствовался и слегка размяк. не исключено даже, что он, окинув мысленным взором минувшее, припомнил себя, невесёлого худого подростка в унылой гимназической форме, на безотрадных улицах захолустного города, где незабвенный Фамусов собирался поселить свою беспутную дочь. Стряхнув с себя наваждение прошлого, тайный советник соизволил начертать благодарственное письмо и 27 декабря 1886 года препроводил двести рублей в пользу братства святых Кирилла и Мефодия при домовой церкви Саратовской гимназии.[526] Через сто лет биографы Захарьина, сочтя, по-видимому, такое скудное даяние неприличным для великого мецената, объявили, что тот отвалил Саратовской мужской гимназии не жалкие двести, а скромные шесть тысяч рублей «для учреждения стипендии его имени».[527]

Между тем педагогический совет Саратовской гимназии, окрылённый щедростью заслуженного ординарного профессора, без лишних словопрений постановил просить Захарьина пожертвовать «Главному народному училищу» живописное изображение Его Превосходительства, а также ходатайствовать перед министром народного просвещения о дозволении выставить в назидание воспитанникам означенный портрет в актовом зале. Вскоре московский профессор и министр народного просвещения ответили согласием на предстательство саратовских педагогов. Однако с живописным образом Его Превосходительства вышла небольшая заминка, поскольку Захарьин решил (скорее всего, по примеру министра внутренних дел графа Толстого) заказать художнику Маковскому не один, а два своих портрета. Лишь 5 апреля 1888 года директор Саратовской гимназии телеграфировал Захарьину о получении «высокохудожественного портрета» Его Превосходительства, который тотчас же в присутствии педагогического совета и учащихся был выставлен в актовом зале.[528]

Через полтора с лишним года, 1 января 1889-го, по всеподданнейшей просьбе министра внутренних дел графа Толстого и всеподданнейшему докладу министра народного просвещения графа Делянова Захарьину пожаловали орден Белого Орла.