Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере - [69]

Минут через пять Данилов почувствовал, что засыпает. Журчащая речь главного дерматолога в сочетании с монотонным гулом зала оказывали превосходное усыпляющее действие.

— А чем ты конкретно занимаешься? — спросил он Саркисяна, который тоже начал поклевывать носом.

— Я — широкий специалист терапевтического профиля. Можно сказать, что всем, что связано с кожей, кроме операций. Чем-то приходится заниматься чаще, чем-то реже, но…

— Это правильно, — одобрил Данилов. — Замыкаться в узких рамках нельзя.

— Глупо и нерентабельно.

— «Нерентабельно» — самое то слово, — по-приятельски поддел Данилов.

— А что ты хочешь — кушать всем хочется…

Наконец вступительное слово закончилось и пошли доклады. Емкие по содержанию, конкретные по форме и откровенно рекламные по сути. Вне зависимости от своего названия все доклады были посвящены откровенной рекламе того или иного препарата, улучшающего, способствующего и стимулирующего.

— У меня такое впечатление, что я сижу и слушаю выступления представителей фармацевтических фирм, — признался Данилов в начале первого. — С таким же успехом можно читать дома рекламные проспекты.

— Так и есть, — подтвердил Саркисян. — Вся эта бодяга затевается только для того, чтобы рассказать нам о том, насколько «бубузол» круче «мумузола», и о том, что «бумузолу» они и в подметки не годятся. Реклама для врачей устами врачей — это высшая реклама для любой фармацевтической компании, поэтому нас так регулярно и усердно созывают на конференции. Ничего другого ты здесь не услышишь, вопрос лишь в том, насколько познавательно рекламируется то или иное средство. Доклад может представлять собой хорошую лекцию по клинической фармакологии с реальными данными и толковым сравнительным анализом, а может и такой вот рекламный текст, как тот, что мы слышим сейчас. Короче, я так понимаю, что ты за то, чтобы свалить?

— Ну вроде того, — подтвердила Данилов. — Давай в перерыве вникнем в программу и определимся.

Одно дело слушать интересные доклады и совсем другое — кемарить под доклады скучные. Какой толк с подобного времяпрепровождения?

— Завтра с утра все равно приходить надо, — предупредил Саркисян, — чтобы отметиться.

— Совсем как в студенческие годы.

— И не говори! Клиническая ностальгия.

— Интересно, о чем я буду делать доклад? — подумал вслух Данилов.

— Да возьми два любых препарата и расскажи про них своими словами, — посоветовал Саркисян. — Все равно тебя никто слушать не будет. Мне тоже надо по итогам отчет написать, что ты думаешь — я заморачиваться стану? Возьму программку и пойду по ней сверху вниз. А отсюда, между прочим, рукой подать до «Китай-города».

— Не так чтобы рукой, но в целом недалеко. А что у нас на «Китай-городе»?

— О, там недавно открылась очередная хинкальная! — зажмурился Саркисян. — Божественное место! Они пытаются раскрутиться, и потому я стараюсь заглядывать туда при каждом удобном случае. Знаешь правило столичного общепита?

— Стоит ходить только в недавно открывшиеся заведения? — предположил Данилов.

— Вот именно, — кивнул Саркисян. — Как только клиентура набирается, владельца сразу же начинает разбирать желание увеличить прибыль. Как за счет экономии заработной платы, вследствие чего набирается черт знает кто, лишь бы был готов работать за копейки, и начинается выгадывание на продуктах. Как следствие за энное время, в среднем за год, заведение разоряется и на его месте появляется новое. Поэтому пока в хинкали кладут мясо с луком, а не сою, и тесто делают так, как положено, туда нужно ходить как можно чаще. Можешь считать, что я предлагаю провести выездное заседание по обсуждению результатов конференции.

— Предложение принимается, — ответил Данилов. — Только обсуждать мы будем все что угодно, кроме конференции, а то как бы аппетит не испортить. Я уже так наконферен… как бы правильнее выразиться? Короче говоря — сыт я этой конференцией по горло.

Хинкали оказались роскошными — Саркисян нисколько не преувеличивал, нахваливая их всю дорогу. И недорогими — двадцать пять рублей за штуку, смешные деньги, особенно если учесть, что заведение находится в центре Москвы. Причем не за какую-то там мелочь, а за хинкали солидного размера. Данилов, несмотря на то что был голоден, больше шестнадцати штук съесть не смог.

Немного портил впечатление антураж заведения — несмотря на то, что по словам Саркисяна, хинкальная открылась недавно, в ней было обшарпанно и грязновато.

— Ребята так торопились открыться до Нового года, что не стали делать ремонт после прежних арендаторов, — объяснил Саркисян. — Я наткнулся на них случайно. Зашел по старой памяти в чебуречную — гляжу, а здесь уже хинкальная. Потом, наверное, пельменную откроют или суши-бар… Все течет, все меняется. Тебе еще снится, как ты на «Скорой» работаешь, или уже нет?

— Снится, — кивнул Данилов. — А еще Елена в выходной день любит пошутить, редко, правда, но метко. Возьмет и гаркнет мне спящему на ухо: «Шестьдесят два-одиннадцать — вызов, одиннадцатая бригада — вызов!» Так представь — до сих пор покупаюсь. Вскакиваю, смотрю на себя и думаю: «Куда же форма делась, вроде в ней спать ложился? А где трубка? А где тонометр?» Страшнее всего, конечно, когда «наладонника» хватишься спросонок — он такой дорогой, собака!