Доказательство умысла (в сокращении) - [36]

— Шэрон Молина, сотрудница юридической фирмы «Ширман и Паунд», Нью-Йорк.

— Какова ваша юридическая специальность?

— Я работаю в трастовом отделе фирмы.

— Не могли бы вы, мисс Молина, объяснить нам, что такое трастовый фонд?

— Если обойтись без технической тарабарщины, — она улыбнулась присяжным, показав ослепительно белые ровные зубы, — трастовый фонд — это результат правового соглашения, по преимуществу договора, на основании которого капитал одного человека управляется другим на предмет достижения определенной цели, установленной учредителем фонда.

— Понятно. И Диана Дэйн была вашей клиенткой?

— Строго говоря, нет. Компания «Ширман и Паунд» является доверительным собственником, это означает, что мы реально владеем капиталом, размещенным в фонде. Во главе фонда стоит наш босс. Естественно, в наших действиях мы подотчетны бенефициариям, тем, кто получает доход с фонда.

Стэш вручил ей документ:

— Не могли бы вы сказать нам, что это такое?

— Это договор о создании завещательного трастового фонда Альберта Гудвина ван Бларикума. Договор датирован 1961 годом и подписан Альбертом ван Бларикумом, дедом Дианы, а также моим предшественником в фирме.

— Какова была цель создания фонда?

— Обеспечение миссис Дэйн пожизненным доходом.

— Насколько велик был доход, приносимый ей этим фондом?

— Ну, тут ситуация довольно необычная. Как правило, в такие фонды вкладываются очень большие деньги, их можно назвать основным капиталом. Доверительный собственник инвестирует этот капитал. Определенная часть получаемого дохода передается бенефициарию фонда, остальное добавляется к основному капиталу. Таким образом, основной капитал возрастает, приносимый им доход тоже, и со временем бенефициарий начинает получать доход, который держится вровень с инфляцией, а то и обгоняет ее.

— Понятно.

— Однако, как я уже сказала, фонд Дианы Дэйн был необычным. Он давал лишь фиксированный доход. Каждый год мы выписывали чек на тридцать тысяч долларов, безотносительно к размеру основного капитала. Каждые десять лет эта сумма увеличивалась на три тысячи долларов.

— По какой причине фонд был организован именно так?

— Не следует забывать, что в начале шестидесятых, когда был создан этот трастовый фонд, тридцать тысяч долларов представляли собой сумму весьма значительную. Ну, а кроме того, деду Дианы не хотелось, насколько я понимаю, чтобы его внучка вела праздную жизнь. Он считал, что избыток денег портит человека.

— Итак, какой же доход получала бы миссис Дэйн от этого фонда сейчас?

— Тридцать девять тысяч долларов.

— А что должно было произойти с основным капиталом в случае ее смерти?

— Согласно уставу фонда, основной капитал должен был поступить в распоряжение прямых потомков миссис Дэйн.

— Прямых потомков. То есть детей, которых она выносила в собственном чреве.

— Совершенно верно.

— Стало быть, если она умирает, не оставив детей…

— Фонд ликвидируется, образующие его суммы присоединяются к прочей ее собственности. По сути дела, она могла оставить их по завещанию кому пожелает.

— Известны ли вам, мисс Молина, какие-либо дети миссис Дэйн, родные или приемные?

— Я ни об одном не слышала.

— Хорошо. Позвольте мне вручить вам документ, помеченный секретарем суда как вещественное доказательство обвинения за номером шестьдесят семь, — и Стэш передал мисс Молина две фотокопии. — Вам знаком этот документ?

Шэрон Молина одарила его широкой улыбкой:

— Да, знаком. Это отчет о финансовом положении трастового фонда Альберта Гудвина ван Бларикума на двадцать девятое сентября прошлого года.

— И, взглянув на вторую страницу этого документа, вы можете назвать нам размер основного капитала фонда?

— На двадцать девятое сентября прошлого года фонд содержал активы общей стоимостью в двадцать восемь миллионов четыреста тысяч двести одиннадцать долларов и девяносто один цент.

По залу прокатился взволнованный шум.

Стэш стоял с таким видом, точно в него ударила молния.

— Ух ты! И все, что нужно было сделать мистеру Дэйну, — это убить жену и получить двадцать восемь миллионов баксов?

Я встал:

— Протестую, ваша честь!

— Я с удовольствием отвечу, судья, — сказала Шэрон Молина. — По-моему, это имеет прямое отношение к делу.

— Я хотел бы услышать ваш ответ, — сказал Ивола.

— Для того, чтобы получить эти деньги, просто убить жену мало. — Она снова показала в улыбке красивые зубы. — Нужно еще и выйти сухим из воды.

Обвинители традиционно заканчивают представление доказательств, вызывая в качестве свидетеля кого-либо из родных жертвы, человека, который предсказуемым образом должен вызвать чувство жалости у присяжных. Под конец дня в списке свидетелей обвинения остался только брат Дианы, Роджер ван Бларикум, и я ожидал, что Олески вызовет его, дабы внушить присяжным необходимые чувства. Меня это устраивало. Я знал, что защите Роджер принесет столько же пользы, сколько и обвинению.

Но, по-видимому, Стэш, познакомившись с ним, пришел к такому же заключению. После короткого совещания со своим помощником он встал и сказал:

— Ваша честь, обвинение штата Мичиган представление свидетелей закончило.

Время было довольно позднее, поэтому судья Ивола объявил перерыв до завтра. Я пересек улицу, купил в магазине «Крамерс Дели» сэндвич и поехал в офис. Миссис Фентон, как обычно, ушла домой ровно в пять, так что в офисе было темно.