— Пусти, — проговорил Генаша.
— Куда? — улыбнулся Жора.
— Что тебе нужно?
— Чтобы ты убрался на улицу.
— Мальчики, — послышался из коридора голос хозяйки. — Долго еще будете курить?
— Я иду, — сказал Жора, — а твой друг собрался домой.
— Правда? — Наташа переступила порог кухни. — Что за выдумки?
— Именно выдумки. Только не мои. — Генаша снова стал закуривать.
Девушка подозрительно посмотрела на ребят. Оба молчали.
— Что у вас тут?
— Слишком много курильщиков для такой маленькой кухни, — усмехнулся Жора.
Наташа стала догадываться.
— Вы что это, серьезно? — сказала она.
Генаша молча курил.
— Вполне, — сказал Жора.
— Это все ты затеял?
— Хотя бы, — Жору брала злость. Он понимал, что не так нужно отвечать, что незачем ему лезть на рожон, но ничего не мог с собой поделать. Пусть выбирает, кто ей нужен, думал он. Пусть сейчас все решится.
— И что за характер такой.
— Не нравится? — с вызовом спросил Жора.
— Нет.
— Гуд-бай, — бросил Копытин. Это было одним из немногих слов, которые выучил он, пообщавшись несколько дней с Наташей.
— Гуд-бай, — сказала она. — Если ты так желаешь.
Жора пошел к выходу.
— Постой! — крикнула Наташа.
Но он быстро открыл дверь и, не оглядываясь, сбежал по лестнице.
Поссорились. А может, и вовсе расстались?
И вот теперь он чувствовал, что не может не позвонить ей. Каждый телефон-автомат притягивал его с той же неотвратимостью, с какой футбольные ворота, по мнению вратаря, притягивают к себе мяч.
Зачем он только связался с Генашей? Этот тип наболтал с три короба, а он — тоже хорош — развесил уши. Подумаешь, отец! Ну и что. Жоре-то какое дело. К привезенному из-за границы барахлу он был равнодушен.
Жору интересовала просто Наташа и только Наташа сама по себе: взбалмошная, иногда капризная, иногда такая милая и нежная. Длинные белые волосы и серые глаза. Походка плавная и четкая, как у балерины. Даже голос, который, может, кое-кто назвал бы писклявым.
Поравнявшись с очередной телефонной будкой, Жора решительно рванул дверцу, набрал номер.
— Алло! Я вас слушаю.
— Я рад, что вы меня слушаете. Старших всегда надо слушать.
— Как остроумно!
— А у нас всегда так, — сказал Жора и подумал: «Опять пошло-поехало. Куда только?»
— В самом деле? Не замечала.
— Напрасно.
«Так может продолжаться без конца. Надо остановиться».
— Я уезжаю на два месяца. Хочу тебя видеть.
Молчание.
— Через пятнадцать минут я буду у нашего фонтана.
Жора отправился к скверу, который был в трех минутах ходьбы от Наташиного дома. Там они встречались уже несколько раз. Если вовремя расположиться на лавочке у небольшого бетонного резервуара, в котором иногда скапливалась дождевая вода (фонтаном Жора с Наташей прозвали его за железную трубку посередине — видимо, некогда из нее действительно что-то текло), то можно было почти скрыться от посторонних глаз в тени густого кустарника.
«Пусть ждет, — думала Наташа, — не приду. Ну что за человек! Неужели нельзя объяснить — так вот и так. Извини, погорячился. А то сбежал, хлопнул дверью — и все. Думай, что хочешь. Но что у них произошло с Генашей?»
Жора Копытин — его и сравнивать-то с Генашей нельзя. И рост не тот. И волосы белобрысые, прядки кое-где выгорели. И глаза светло-серые, простенькие. И нос слегка набоку (давняя история — Жора тогда начинал заниматься боксом). Генаша свой неизменный «Кент» прикуривает от газовой зажигалки, а Жора — какой-нибудь «Дымок» от спички. И это имя — так и вспоминаешь песенку: «А ну-ка, Жора, подержи мой макинтош».
И все же… Почему люди начинают нравиться друг другу? Чем больше Наташа рассуждала об этом, тем удивительнее, непонятнее выглядели ее отношения с Жорой.
Собственно, никаких отношений не было. Просто ей с ним легко и весело. Но ведь и Генаша порою бывал весел, рассказывал анекдоты. Не то, не то. Ей становилось легко, как только Жора появлялся. Стоило ему что-нибудь сказать, а ей уже хотелось смеяться. Конечно, не это было главное. Ну подумаешь, умеет Жора почудить. Даже иногда, если и сам не хочет. А что главное?
Как-то уверенно она себя чувствует, когда рядом Копытин. Ей часто казалось, что она давно с ним знакома. Такого она никогда не испытывала с Генашей, хотя знала его не один год.
«В чем же дело?» — спрашивала она себя и не находила ответа. Если бы кто раньше показал ей Жору и сказал: «Это человек, с которым ты свяжешь свою судьбу», Наташа бы лишь рассмеялась. А теперь?
Вчера он так неожиданно ушел, вернее сбежал, а она на него не сердится. Наверное, он был прав. Но ведь мог бы все объяснить, чудак.
Жора уже сидел на лавочке у фонтана.
— Ну ты даешь! — проговорил он, приподнимаясь и идя навстречу.
— Что значит — даешь?
— Я хотел сказать: однако, не очень-то вы торопились, миссис.
— Во-первых, не миссис, а мисс. Во-вторых, кажется, ты не очень-то рад меня видеть.
— Пусть будет мисс. Даже могу назвать тебя мисочкой, если не обидишься.
— Очень мило с твоей стороны. Так вот знай, — Наташа переходила в атаку, — рыцарь должен ждать свою даму хоть полтора часа. Притом безропотно.
— Безропотный рыцарь? Так его же из-под каблука не увидишь. Зачем тебе такой?
— Ты сегодня в ударе, — не выдержав, улыбнулась Наташа.
