Дочь Земли - [21]
- Ничего. Она достаточно внушаема. И о-очень во мне заинтересована. Почти, как и я в ней.
- Никак у нас тут новая привязанность образуется?! - В глазах Зэера пляшут смешливые искорки.
Краасс деланно поджимает губы:
- Много будешь знать - крылья отвалятся!
- Отрастут, - парирует Зэер. - Было бы основное в целости, а уж добавочное нарастим!
- Смотри, смотри! - нетерпеливо перебивает его Краасс.
Оба снова приникают к монитору.
Аля открывает глаза. Зрачки расширены почти на всю радужку. Руки расходятся в стороны. Силовой луч вытягивается вверх над головой, утолщается и приобретает вид кобры, раскрывшей капюшон.
Молниеносным рывком ладони сходятся. Хлопок! Энергетическая змея отделяется от тела, выстреливает в пространство. Дымка рассеивается. Девочка медленно оседает на пол. Валится на бок. Глаза закрыты. Дыхание ровное, глубокое. Она спит.
- Готово! - Краасс довольно выстукивает по сенсорам панели. - Для первого раза эффект впечатляет. Теперь будем шлифовать наш камешек.... Ребенок далеко пойдет, ручаюсь!
* * *
- Семеныч, куда собрался?
- Отвали, Иван! - Алин отец нетвердыми шагами добирается до двери. Пару минут стоит, покачиваясь. Наводит на собутыльников фокус и заплетающимся языком изрекает:
- С-сейчас все б-будет класснячок.... У м-меня в нычке самогончик - с-супер!
- Петро, ты в своем уме?.. Куда поедешь?.. До первого столба?!
- Захлопнись, зануда! Че ты зудишь вечно? Умнее всех хочешь быть?! - Петр переступает с ноги на ногу, чешет в затылке. - Тут она, родименькая. В машине.... С-с-час, мужики! Ждите!..
Серая девятка маячит у детской площадки. Шмыгая носом и бурча, Петр Семенович добирается до автомобиля. В глаза бросается странная картина: на крыше вальяжно разлеглась большая черная кошка. При приближении человека, она встает, потягивается, но никуда не убегает.
- Э-к-к, стерва!.. Развелось вас, не передушишь!
Петр приседает, шарит палку. Не найдя, замахивается рукой. - П-пшла, тварь!!! Лобешник проломлю!! Одна такая уже на мусорке валяется....
Кошка выгибает спину, прижимает уши и длинно шипит. Неестественно яркие зеленые глаза блестят, пасть растягивается в нешуточный оскал. Мужчина, от неожиданности, замирает на месте. Хмель слетает. Пронзительный прямой взгляд животного вызывает настоящий страх.
Кошка поворачивается и прыгает за машину. Алин отец вздыхает, переводит дух. Заглядывает за автомобиль. Животного нигде нет.
- Ф-фух!.. Удрала, сволочь.... Вот зараза бешеная!.. Потравить их тут к черту. И дело с концом!
Дрожащими руками отпирает машину. Бухается на седушку, оставляя дверцу открытой. Наклоняется, шарит под сиденьем. Извлекает пластиковую двухлитровку, полную мутноватой жидкости.
- В-вот она, моя лапушечка!.. Ну, пошли, пошли, погуляем ...
Мужчина откручивает крышку. Подносит бутылку двумя руками ко рту. Делает большой глоток. Поднимает глаза.... Бутылка вываливается из рук. Падает вниз, на коврик. Самогон хлюпает из горлышка, выплескивается на одежду, на сиденье, на панель.
У лобового стекла - кошка. Пасть оскалена, из уголков свисают хлопья грязно-желтой пены. Когтистые лапы начинают с силой царапать металл. Зубы лязгают так, что он это слышит. Секунду мужчина в ступоре. Потом хватается за дверцу, захлопывает. Матерясь, нагибается за бутылкой, и тут ...
Все четыре фиксатора на дверях проваливаются в пазы. Ключ в замке зажигания проворачивается. Повернувшись к рулю, на гул заработавшего мотора, Петр, краем глаза, захватывает длинную голубую искру, проскакивающую по панели управления. В следующее мгновение все вокруг воспламеняется. Огонь перепрыгивает на джинсы, желтыми языками взлетает вверх.
Человек бьется в двери, в окна, из последних сил старается выдавить стекло. Оно не поддается, заклинено! Он корчится, исходит криком....
На черный столб дыма, поднимающегося в небо, отовсюду сбегаются люди. Кто-то истерически кричит в трубку, требует пожарных, скорую помощь. Кто-то бросается за ломом, чтобы выбить двери. Существо в салоне еще живет, но уже мало напоминает человека. Оно слепо тычется в окна, почерневшими скрюченными конечностями скребет по стеклу.... И тут автомобиль взрывается!
Ближайших зевак отшвыривает ударной волной. Гигантский огненный цветок выбрасывает в вышину пылающие лепестки. Воздух наполняется нестерпимым жаром, окалина разлетается во все стороны....
Окрестность сотрясают сирены подъезжающих пожарных машин. Люди в униформе высыпают из них. Споро разворачивают шланги. Белые пенистые струи заливают покореженный раскаленный остов. Пламя кипит, скрежещет, задыхается. Еще немного, и все кончено.
Пожарные сворачивают рукава. Милиционеры обносят площадку желто - полосатой лентой. Работники скорой оказывают помощь пострадавшим. На удивление, ни у кого из неосторожных зевак серьезных травм нет. Так, - царапины, порезы, ссадины.
В толпе сбились в кучку и бывшие собутыльники Петра. Мужчины в полном шоке. Переглядываются, разводят руками. Один выдавливает:
- Ни фига себе, за самогончиком сходил!..
* * *
Аля открыла глаза. Поежилась. Ну и замерзла она! Батареи отключили со вчерашнего дня, в квартире колотун, а она умудрилась заснуть прямо на ковре. Вот балда, жди теперь соплей, кашля и барабанов в ушах.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.