Дочь Земли - [23]
Аля кивает, со всем соглашается. Повторяет в уме одну фразу: 'Не думай!.. Только не думай!'
* * *
Долгожданное утро облегчения не принесло. Вчера, когда привезли гроб, она впала в настоящую истерику. Кричала что-то, колотилась о стены. Пытающихся её успокоить отпихивала с какой-то нечеловеческой силой. Повторяла все время, что ненавидит себя и не хочет жить. Её насильно уложили в постель. Сделали укол. Потом - еще один. И держали, пока не подействовал, и она не отключилась.
Сейчас они на кладбище. Утром мама, за сутки постаревшая лет на десять и вся какая-то сгорбленная, зашла к Але. Долго что-то говорила тихим просящим голосом. Аля слов толком не разбирала. Поняла только - мама уговаривает её остаться дома, не ехать на похороны. Помедлив, согласилась. Она, действительно туда не хотела, до дрожи, до оторопи. Боялась, - не выдержит и сорвется снова.
Теперь все уехали. Аля смотрит на часы - двенадцать дня. В мозгу, словно реле щелкает: через два часа.... Старый мост. Она должна там быть.... Должна!
Девочка берет рюкзак. Вытряхивает книжки и тетрадки на пол. Медленно обходит комнату. Складывает в ранец какие-то вещи. Снимает статуэтки с полок, вытаскивает фотографии из рамок. После еще раз проверяет. Нет, ничего не забыла. Все, такие дорогие её сердцу безделушки и сувенирчики, её детские фотки, плюшевый серый мишка, парочка любимых книг, все собрано и еле уместилось в распухший до предела ранец. Аля начинает одеваться. Школьные брючки, белая блуза-рубашка, джинсовая курточка, мокасины. Гладко зачесывает волосы, заплетает в косу. Автоматически смотрит в зеркало. Оно отражает мертвенно-белое, отрешенное лицо. Глаза покраснели, блестят. Веки припухли.
- Уродина! - с отвращением бросает себе девочка. Задергивает стекло черной кисеей. Поднимает рюкзак. Еще раз смотрит на часы. Без двадцати два. Успевает... как раз.
Аля выходит из квартиры, забыв запереть дверь....
* * *
Набережная. Мост. Кто б еще сказал, зачем она здесь, что забыла. Кому все это надо?! Встречи какие-то идиотские. Разговоры, никому ненужные. О чем они могут говорить? Что между ними общего? Они, отнюдь, не друзья. И друзьями им никогда не быть, хотя бы из-за той же разницы в возрасте. Сумасшествие, просто. Она торчит тут вот уже час, как дура последняя. Черт, до чего же все глупо и бессмысленно! Почему она вообще пришла сюда? Аля ощущает себя марионеткой, которую беспорядочно дергают за ниточки в разные стороны. Несколько раз поднимается с твердым намерением немедленно уйти и вычеркнуть из памяти все события последних дней. (Кроме гибели отца, разумеется, вот её-то уже не выжечь и каленым железом!) Топчется, мнется.... Опять усаживается на лавочку.
Хочется плакать! Не плакать - выть, орать. Тогда, может быть, хоть кто-то поймет, как ей невыносимо больно. И, самое убийственное, Аля ясно осознает причину грызущих её боли и страха. Нет, это не плач по отцу, не желание исправить какие-то ошибки. Это жгучая боязнь, что он не придет, что она ни-ког-да больше его не увидит.
Чужой, непонятный, пугающий.... Грубый, холодный, по-настоящему опасный. Сейчас Аля это четко понимает. Но он нужен ей, как последняя надежда.... В груди печет, к горлу подкатывает тошнота. Неизвестность и растущее отчаяние убивают. Аля, в очередной раз, встает. Оставив рюкзак, поднимется на мост. Опираясь на перила, склоняется над водой.
'Вопрос, сколько времени требуется, чтобы задохнуться и утонуть?..', - неожиданно для нее самой, эта мысль захватывает Алю. Становится, до странности, интересно. Она продолжает всматриваться в черную глубину. Нагибается ниже. Ей хочется дотронуться до этой живой волнующейся массы. Погрузиться в нее...уйти....От проблем, от непонимания, от страхов.... А там покой, наверное, и больше она не будет страдать....
- Алира.
Она вздрагивает. Отшатывается назад. Медленно оборачивается.
Краасс в нескольких шагах. Покачивает Алиным рюкзаком, улыбается.
- Вы, тут, часом ничего не забыли, маленькая мадмуазель?.. Вот покусился б на него кто, и пришлось бы мне, рискуя жизнью, отбивать твое имущество. Нет, ты меня совсем не бережешь!
Аля молчит, держится за перила. Он подходит, кладет ранец на землю. Садится на корточки. Очень осторожно берет её за руки. Смотрит снизу вверх. Неприятное ощущение начинается в кончиках пальцев, кисти немеют. Наливаются тяжестью. Аля морщится.
- А ведь мы это уже проходили.... Что я тебе тогда сказал?
- Не бойся, - шепчет девочка.
- Пра-виль-но. - он тоже переходит на шепот, подается вперед. - А еще что?
- Открыться....
- А ты... что... делаешь? - Его голос звучит медленно - тягуче. - Ты закрыта.... Между нами стена.... А ты можешь её разбить. Это же так просто....
- Как? - В глазах Али стоят слезы, руки тянут и дергают, в предплечья вонзаются иглы. И холодно... очень холодно.
Краасс поднимается, не отпуская её рук. Отступает.
- Я знаю, чего ты хочешь.... Так сделай. Не держи себя.... Ну!
И Аля сдается. Она всхлипывает. Делает шаг вперед. Утыкается ему в грудь. И плачет, плачет!.. Боль пропадает. Пропадает ощущение холода. Аля явственно чувствует: через все её тело, от кончиков пальцев ног и до открытых ладоней, поднимается волна тепла. В такт биению сердца, мерными импульсами. Краасс отпускает Алины запястья. Берет её ладони в свои. Поток тепла ускоряется. Сердце тоже бьется быстрее. Как будто, она бежит вверх по лестнице, но усталости, задышки нет. Аля поднимает лицо. На миг ей кажется, что Краасс - в трансе. Он совершенно неподвижен, губы разомкнуты, дыхание учащенное.... Она опускает голову, закрывает глаза. Отдается единственному желанию: быть рядом, быть неотделимо....
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.