Дочь воздуха - [63]

— Сынок… — тихо произнесла мать. Отстранилась, вгляделась в глаза, провела рукой по волосам и даже, к смущению сына, принюхалась. — Ты изменился, сынок…

— Матушка, не… — с досадой начал волшебник, но она закрыла его рот рукой.

— В твоих волосах запутался ветер, но сердце… сердце стало твёрдым. И над тобой больше не властны проклятия. Что ты нашёл в своих странствиях, сынок?

Рейнеке открыл было рот, но сдержался. Мать прокляла его, навесив на шею безумного эльфа; теперь, когда он знал, сколько тому лет, когда гном называл эльфа его учителем, было невозможно считать того мальчишкой с дурным характером. Нет, не мальчишкой был Робин, а волшебным таинственным существом, чьё могущество столь же огромно, сколь и пугающе… А после мать навязала ему эльфийскую месть и это благодаря её неумелому вмешательству он был заведён в ловушку… Ликой. Стоит ли винить мать за этот прекрасный дар? А потом она написала старшему сыну. И Лику чуть не сожгли.

Волшебник пожал плечами.

— Я вернулся, — объявил он. — Думаю поселиться в замке Южного моста.

Отец невесело хохотнул.

— Сын, там нет никакого замка. Знаешь, что натворил твой учитель?

— Мне сойдут и развалины, — отмахнулся Рейнеке.

Отец сердито фыркнул и прошёлся взад-вперёд по залу, распинывая брошенную на пол солому.

— Он утверждал, что ты тоже был там, — сказал отец. — Что ты, несомненно, погиб.

— Я был там, — пожал плечами волшебник. — Но не погиб, как видишь.

Он протянул руку отцу и тот поспешно схватился, как будто всерьёз хотел убедиться, что рука младшего сына живая, тёплая, настоящая.

— Я в ваши магические дела не лезу, — всё так же сердито продолжал отец. — Однако вы оставили меня без второго замка и без вдовы родного брата. Я составил письмо командору Экельварду, да вот беда: никто не желает его отвозить.

— Тётушка Меик жива и здорова, — хмыкнул Рейнеке. — Но, думаю, мы её уже не увидим.

— Он сказал, что она из этих отродий. Детей ветра. Как и девка твоя, ради которой ты бросил дом. Это правда?

Рейнеке сжал кулаки.

— Отец, если хочешь, чтобы между нами был разговор, ты не будешь называть мою жену девкой.

— Жену?! — ахнула мать. — Но, сынок, когда…

— Брак без благословения родителей незаконный! — отрубил отец.

Рейнеке закатил глаза.

— Отец. Матушка. Позвольте начистоту. Мне от вас ничего не нужно. Ни Южного моста, ни северного, ни благословения и я не боюсь ваших проклятий. Ничего не нужно.

— Ты сказал, что вернулся домой, — напомнил отец. Голос его вздрогнул и Рейнеке вгляделся в него повнимательнее. Немолодой уже человек. Давно немолодой. Согбенный, седой, сердитый. Хороший вышел бы гном, промелькнула непрошенная мысль и Рейнеке усмехнулся краешком губ. Когда-то отважный воин, но очень, очень долго — всего лишь старик, бессильно проклинающий всех, кто не желает прислушиваться к его наставлениям.

— Вернулся, — терпеливо ответил Рейнеке. — Но я всегда могу уйти.

Родители не ответили, волшебник не стал их торопить. Наконец, мать с мольбой прикоснулась к его рукаву и Рейнеке смягчился.

— Нет, — ответил он. — Мы не женаты и женаты быть не можем. Ни в одном ордене не благословят наш союз, потому что она действительно из детей ветра. Но если она вернётся ко мне, я потребую уважать её как мою жену и дам ей защиту своего имени.

Матушка грустно покачала головой. Женщина, объявленная женой тэна, действительно получала защиту от любых обвинений и даже маги предпочитали с ними не связываться. Сыновья же тэнов… даже прямые наследники должны были получить подтверждение родителей.

— Даже бродячая мимми — и та его бросила! — фыркнул отец. — Чему тебя в этом ордене учили…

Рейнеке чуть не рассмеялся. Прежде воркотня отца заставляла злиться, сейчас забавляла.

— Я отвезу твоё письмо, отец, — пообещал он. — Но сначала мне надо поговорить с учителем.

— Поговори, если сможешь, — хмуро ответил старик. — Наверху он, в твоей комнате. Только лежит в беспамятстве и бормочет не пойми что. Мать твоя его уж всякими зельями потчевала, да только без толку. Раз только в себя пришёл, о тебе рассказал — и всё.

— А что именно обо мне он сказал? — заинтересовался Рейнеке.

— Бредил, — фыркнул отец. — То проклинал, кричал «сочтёмся, проклятый мальчишка!», а то вдруг вздыхал и твердил «бедный мальчик, я чуть не убил тебя». Вот и понимай тут.

— Мальчишка, — пробормотал Рейнеке. Поцеловал мать и пошёл в свою комнату, которую так спокойно уделили канцлеру Ортвину. От этого было чуть-чуть неприятно, как будто его не то предали, не то выгнали из дома.

Но он ушёл сам…

Комната Рейнеке была маленькая, с низеньким потолком и крошечным окошком. Это когда ты вырастаешь в семье тэна, ты, младший сын — наследник. А когда ты ещё маленький, ты самый последний в большой семье. Всё тебе достаётся в последнюю очередь. Доживёшь ли до полных лет, станешь ли наследником, или помрёшь, освободив место брату постарше. Учителю была коротковата детская ещё кровать ученика и под ему ноги подсунули рассохшийся ларь. Небогато жил тэн Двух мостов и гостей принимал так же небогато.

Вопреки мнению отца, учитель был в памяти. Канцлер Ортвин сидел на постели, зябко кутаясь в ветхое от времени одеяло его ученика. Рядом стояла жаровня и Рейнеке ясно видел, как между углей прыгает маленькая ящерка.