Дочь творца стекла - [51]

Она смотрела на него, опустив плечи. Басо на диване напротив слабо вдохнул. Она смотрела на белую кожу юноши на алом шелке.

— Он так юн, — сказала она. — Мы должны что-нибудь сделать для него.

— Ты на год младше него, — голос Феррера трещал, как огонь зимой. — Война не щадит юных.

— Это она? — осведомилась Риса. — Война?

— Будет, когда казы падут, — казарро дрожащей рукой снял очки. Он опустил их на диван и потер нос в пятнах от старости. — Это будет одна из самых страшных войн Кассафорте, жители против жителей. Многие не захотят отдавать трон, хоть у принца опасные методы. Они выступят против него. Они будут против фаворитов принца, семей Тридцати, которые хотят заменить Семерку. Стражи, верные идеалам Кассафорте, будут против стражей, верных амбициям принца, — его голос становился громче, и он смотрел так, словно видел что-то вдали. — Король Алессандро не назвал наследника трона — о, да, короли Кассафорте могут так сделать, и порой в нашей истории титул доставался не тому, кто подходил для этого — но он не сделал этого, и другие будут биться за место. Лучшие люди страны умрут, семья за семьей, и волна крови станет такой, что потомки будут вспоминать это время как самый мрачный период в истории страны. О, да, дитя. Это война.

Риса хотела действовать. Она сжала руку старика, удивляясь тому, как она напоминала бумагу. Она тихо сказала:

— Тогда остановим ее, пока это не началось.

28

Я не сдержалась. Честно! Когда я увидела его на площади под окном, я должна была что-нибудь ему сказать. Он точно посчитал меня смелой! Если бы ты видела его в тот день с расстегнутой рубахой и широкой улыбкой, ты бы тоже позвала.

— Джулия Буночио в письме сестре Саре за месяц до свадьбы с Эро Диветри

Она думала, что их темницей стала комната, в которой ждали аудиенции с королевской семьей. Все предметы должны были впечатлять и ослеплять. Ее мать называла бы это излишествами. Риса осматривала все предметы в комнате, надеясь, что найдет то, что зачарует казарро.

— Амур? — спросила она. Крылатый ребенок из гипса и позолоты сидел, свесив ноги с камина.

Феррер сухо рассмеялся.

— Милая, даже мой дом ничего не может сделать с амуром. У него нет назначения.

— Картина короля Паоло Четвертого и его супруги Марии?

— Ах. Живопись — интересная идея для изучения, этим занимаются редкие Кассамаги. Изображение предков используется для гордости семьи, и можно усилить так удовлетворение родословной. А вот религиозная иконография вызывает серьезность и желание молиться…

Риса за последний час узнала об изначальном предназначении предметов больше, чем могла бы за год обучения в инсуле. Ее голова уже кружилась от лишних знаний.

— Хворост? — спросила она.

— …например «Восхищение девой Люсией у храма Лены» было необычным… Изначальная цель хвороста гореть. Ты знаешь, что усиленные Кассамаги вязанки хвороста помогают поддерживать жар в твоих печах, — Феррер не расстроился, что его перебили.

— Вы могли бы зачаровать его так, чтобы в комнате возник пожар?

— Легко, но вряд ли это умно.

Риса раздраженно вздохнула. Она знала, что идея была не лучшей, но варианты быстро заканчивались.

— Если будет много дыма, стражи откроют двери, чтобы узнать, что происходит.

— Но мы уже будем без сознания, милая. Хотя идей тебе не занимать.

Она проверяла предметы у камина.

— Метла? Кочерга?

— Может, удалось бы усилить назначение метлы подметать пыль, хотя я не видел, чтобы это делали. Я должен это проверить со служанками, если будет шанс. Интересный эксперимент. Кочергой обычно ворошат угли, чтобы огонь горел ярче. Ее можно зачаровать…

— А если я не хочу использовать ее для огня? — она потеряла терпение. — А если я хочу использовать ее как оружие? — старик уставился на нее. — Диоро зачаровывают оружие, чтобы клинки были острее, а стрелы — опаснее. Зачаруйте кочергу, чтобы я использовала ее против стражей! — она сжала тяжелый инструмент обеими руками и направила на казарро.

— Это невозможно, — мягко сказал старик. — Разрушение — не ее изначальное предназначение.

Она сжала кочергу так крепко, что металл будто покалывал, становясь холодным и твердым.

— Я могла бы использовать кочергу как оружие. Я могла бы использовать книгу, как оружие, если бы хотела, — она вспомнила, как Петро сказал это до Осмотра.

— Но это не их изначальное…

— Ваши чары бесполезны! Толку от такой силы, если ее можно использовать только так примитивно? — сорвалась она и закричала. Она сжала дрожащую кочергу так, что она стала продолжением ее руки. — Я устала от изначальных предназначений! У каждого предмета не одно предназначение, включая этот! — она, злясь, опустила кочергу на столик в центре квадрата диванов.

Она ожидала только грохот. Шум был бы приятным, даже если на миг. Но кочерга ударила по столу, и в воздух взлетели кусочки мрамора, задевая ее лицо. Звук был громким, словно раскат грома.

Она едва дышала. Каменный стол перед ней был грубо разломан пополам. Обломки поверхности стола склонились друг к другу. Белая пыль покрыла ковер и ее алую форму стража. Басо продолжал спать на диване.

Риса хотела извиняться, когда увидела потрясение Феррера. Она снова дала себе вспылить, еще и хуже обычного. Старик схватил очки, надел их.