Дочь скульптора - [21]

Вот так все и происходит с канарейками.

У моего папы большие с ними хлопоты. Канарейки, сидя на наружной антенне, пели и качались, и плескались в воздухе, и все было мирно и радостно, пока они вдруг, сцепившись в драке, не начали сражаться друг с другом и, накинувшись на самую маленькую и уродливую, не общипали ее так, что она вся словно стала лысой.

Тогда папа щелкнул по их головкам своим резцом и сказал:

— Ах вы, дьяволята вы этакие!

Канарейки тут же успокоились, и уже больше никогда никого не клевали, а только пели.

Папа шел к своему вращающемуся шкиву, клал туда глину, а потом возвращался. Кролики прыгали вокруг него, по одному с каждой стороны, а потом бежали обратно. Они никогда не менялись местами друг с другом. Папу они любили. Но иногда они теряли терпение и дрались за его спиной, так как ревновали его друг к другу. Тогда папа и их щелкал по головам своим резцом. Иногда он щелкал и меня.

Но он никогда не щелкает обезьяну Попполино'. После мамы папа любит Попполино больше всех на свете. Попполино разрешается даже прыгать по дневной газете, которую читает папа, потому что он папин друг. Попполино живет в большой клетке на папиных нарах на антресолях. Но как только он повисает там на хвосте и кричит, ему разрешают выйти на волю.

Обычно они вместе с папой слушают радио, при этом Попполино достается один из наушников и он крутит его, убирая помехи. Или же они вместе с папой идут в магазин и покупают салаку.

Когда папа идет в магазин, он часто бывает вынужден щелкать по головам всех этих фру, потому что они никогда не могут сразу решиться на покупки, да еще самым глупым образом болтают о политике.

То же самое вынужден он делать всякий раз, когда мы ходим смотреть живые картины, так как фру никогда не снимают свои шляпы. Да, трудно с этими фру!

Большей частью они аполитичны и не желают слушать даже о войне, но, во всяком случае, они пугаются, когда папа щелкает их, и это всегда идет им на пользу.

Мама — никакая не фру, и она всегда снимает свою шляпку.

Когда мама одна, она всякий раз поступает по-своему.

Однажды папе захотелось показать Попполино фильм о джунглях, но в кино их не пустили. У папы постоянно хлопоты с Попполино. Если не со всеми этими фру, то с Попполино.

В другой раз папа с обезьяной вместе пошли послушать американца в ресторан “Гамбрини”, чтобы провести приятный вечер, и были выставлены из зала еще до одиннадцати часов вечера. Не то чтобы Попполино плохо вел себя, нет, он просто немного заинтересовался одной шляпкой, которая к тому же была совсем другого цвета, чем тот, который ему нравится. Да, с домашними животными тоже трудно!

Не один раз случалось так, что Попполино съедал канарейку, и всякий раз папа все так же расстраивался. Но подумав, он понимал, что это все-таки к лучшему, поскольку канареек было слишком много. Ведь в природе должно сохраняться равновесие. Кроме того, они гадили на мамины рисунки, а еще хуже — ей в волосы!

Я знаю, что папа любит мамины красивые волосы точно так же, как Джеймс Оливер Кервуд с Аляски — волосы Жаннетты. Он погружался в них носом перед очагом и тихонько пел вместе со своими верными собаками. Или, возможно, выл. Я имею в виду Джеймса Оливера Кервуда, а вовсе не папу.

Папа всегда во время пирушек говорит о маминых чудесных волосах, а потом продолжает рассказывать о всех остальных фру, которых терпеть не может. Есть такие, у которых волосы на улице распущены и болтаются во все стороны и даже падают им на глаза. Они никогда не моют свои волосы. У таких фру нет чувства прирожденного достоинства, и они понятия не имеют о своей роли в обществе.

Самое печальное, что может случиться с человеком, — это если волосы у него на голове редеют. Это свидетельствует о том, что шляпа слишком ему мала, а еще говорит о том, что он буржуазен и, предположительно, дома находится под каблуком.

Но быть лысым — нечто совсем другое, то есть если лысина резко очерчена, а лучше всего — быть долихокефалом (Человек с длинной и узкой головой (греч.) Антропологический признак), как Кавен.

Но больше всего хлопот у папы с этими фру, особенно если они — его натурщицы. Часто у них уродливые колени, хотя торс и хорош, а их пальцы на ногах почти всегда вызывают огорчение. Папа не любит лепить пальцы и хочет, чтобы натурщицей была мама. Но мама вообще не интересуется пальцами на ногах.

У Попполино — очень красивые пальцы на задних лапах и такие же красивые на передних. Он обвивает передними лапками папину шею и повизгивает от нежности к нему. Он утешает всех, кто плачет.

Когда Попполино вырывается на волю и залезает на какой-нибудь дом, существует единственный способ заставить его снова спуститься вниз: надо сесть на улице и заплакать.

Наивные дети подходят к папе и спрашивают: не оттого ли он плачет, что обезьяна укусила его. Какая дурость! Попполино все время кусает папу, но тот никогда не плачет и никогда не сердится на Попполино. Между ними большая дружба.

Однако канареек, хотя их и пожирали, становилось все больше и больше. В конце концов, их было уже двадцать четыре. Тогда папа и мама поместили в “Хувудстадсбладет” объявление, и в нем было написано, что кто желает, может взять канареек бесплатно на улице Лотсгатан, четыре.