Дочь Лебедя - [45]

Я расплатилась и вышла на улицу. Было слишком рано, чтобы идти в студию. Мне не хотелось оставаться там наедине с Андре. Я приду попозже. У меня ломило тело — я плохо спала ночью в неудобной позе, но была готова возликовать, если бы услышала шаги Феликса.

Если я поднимусь наверх, может, он позвонит?!

Я прошла мимо своего подъезда и пошла дальше по улице. Было так странно сознавать, что это был его номер телефона. Но абсурдным было абсолютно все.

Я даже не могла до десяти позвонить Розе. Я нахожусь на улице, и мне некуда идти. Только не домой. Я пошла к дому отца. К дому!

Нгуен открыл мне дверь.

— Вы будете завтракать? — спросил он.

Я сказала «да» и попросила кофе. Он сказал, что Мишель принимает ванну, а отец пьет кофе в постели. Я прошла мимо Куроса в холле и провела рукой по его груди.

Я подошла к спальне отца и постучала по притворенной двери. В ногах его кровати тонкое смятое мохеровое покрывало. Все было так знакомо, и теперь казалось мне таким роскошным. Все сияло чистотой. «Геральд Трибюн» лежала раскрытая перед ним.

— Флоренс! — Он похлопал по постели и автоматически подвинулся к краю.

Я села рядом с ним. От него еще веяло сном. На столике рядом ваза с цветами. У него была расстегнута пижамная клетчатая куртка ярко-синего цвета. Пуговицы на ней были пластиковые, сероватого цвета, круглые и очень блестящие.

— Мне не нравятся твои пуговицы, — заметила я. Он прищурился.

— Ты права. Эта пижамная пара из Лондона. Они совсем некрасивые, правда? Я должен сказать Нгуену, чтобы он поменял мне пуговицы. Перламутровые? Как ты думаешь?

— Обычные белые пластиковые. Матовые, и чтобы ободок был слегка приподнят, ты понимаешь меня? — спросила я.

— Как на куртках рабочих, понимаю. В чем дело, Флоренс?

— Я вышла на улицу, и было еще рано идти на работу, и я подумала, что было бы хорошо зайти повидать тебя. Ты рад, что я здесь, не так ли?

— Да, конечно! Тебе нужны деньги?

— Нет. Я просто хотела повидать тебя. У тебя все в порядке?

— Более или менее. Так в чем же дело, дорогая?

Я вздохнула. Если бы я могла все рассказать ему. Я могла бы рассказать Джулии.

— Отец, я влюбилась!

— Наконец-то, — сказал он и отложил газету. — Мы его знаем?

— Конечно, нет.

— Ну и кто же этот молодой человек, где он живет, чем занимается, сколько зарабатывает, что ему светит в будущем, кто его родители и так далее. Мне нужно быть внимательным отцом.

— Я не сказала, что собираюсь за него замуж. Я влюбилась. Ты знаешь, что это разные вещи.

— Гетеросексуальная связь, — продолжал он, — существует на земле для продолжения рода человеческого. Гораздо легче производить людей, если у вас существует частная компания, организованная именно с этой целью. Название этой компании — «Брак». Если ты влюблена, это значит, что твоя ДНК волнуется из-за его ДНК, и вы сможете произвести хороших детей. Вот в чем тут дело. Если вы влюблены, вам нужно выходить замуж или жениться.

— Как ты можешь быть таким старомодным?

— Ошибаешься, я — реалист.

— А как насчет связей, у тебя же они были. Что ты на это скажешь?

— Связи возникают, когда вы решаете больше не иметь детей. Любовные связи возникают тогда, когда самая главная задача уже выполнена.

— Что же было главной задачей у тебя?

— Ты!

Я приняла все на свой счет и была польщена.

— Я?

— Да, я подарил тебе жизнь и выполнил задачу воспроизводства. Ты не понимаешь, как это важно. Если ты любишь кого-то, если по-настоящему любишь, то всегда хочешь ребенка от этого человека. Это единственная цель любви. Это любовь! Остальное — это связи. Если ты влюблена, у тебя должен быть ребенок.

— Ну-у, у меня еще все впереди. Дети — это для обычных девушек. У меня будут дети, но позже.

Я подумала о Феликсе. Я могу вернуться сюда через два месяца, с полненьким животиком, и сказать: «Папочка, я тебя послушалась».

— Нет, тебе нужно сделать это сейчас. Тогда, когда тебе будет тридцать пять, у тебя будет ребенок-подросток, и ты будешь молодой мамашей. Кроме того, ребенок будет сильным и здоровым и будет долго жить.

— Продолжай, мне нравится, как ты говоришь, — попросила я.

— Тебе нравится секс? — спросил он вдруг, не отводя взгляда от газеты. Как он может это спрашивать, когда я лежу в постели рядом с ним?

— Конечно, мне нравится заниматься сексом, — сказала я, чувствуя себя храброй и немного похолодев.

— Это приманка. Приятное занятие, чтобы люди занимались воспроизводством себе подобных. Это как подопытные мыши — вы даете им награду, и они будут делать все, что вы от них потребуете, чтобы получить ее еще и еще. Очень просто. Это придумал Бог! Единственно, чего он хотел, — это заселить планету.

— Я не знала, что ты веришь в Бога!

— Может, я в него и не верю, но я внимательно прислушиваюсь к нему.

Желтая полоска блестела на ковре, на розовом бархатном кресле, где лежал клетчатый халат отца. Мне бы хотелось подарить Феликсу такой халат, и еще рубашку, часы, запонки, кольцо.

«Может, я смогу это сделать, у меня же есть еще время», — подумала я.

Отец внимательно посмотрел на меня.

— Кто-то все планирует. Мы можем назвать его — Бог.

— Ну а как насчет любви?

— Любовь может быть тут или там, чтобы делать детей и мечтать. Когда вы произведете свое потомство, вы можете начать мечтать.