Дочь Клеопатры - [3]
Мне представился сводный брат на пути в далекую Индию. Суждено ли нам снова встретиться?
— А как же Антилл? — тихо спросила я.
Хотя у нашего отца были дети от первых четырех жен и, наверное, от целой дюжины любовниц, из сводных сестер и братьев мы хорошо знали только Антилла.
— Если наш враг и вправду настолько жесток, как все говорят, он постарается и его прикончить. Тебя, может быть, не тронут. Ты — девушка. К тому же такая умная. Когда Октавиан это поймет…
— Что толку быть умной, если он все равно сюда явится?
Слезы брызнули у меня из глаз. Взрослая или нет, я больше не хотела сдерживаться.
Александр молча обнял меня за плечи. Тут в коридор выскочила Ирада и закричала:
— Время выходит! Берите вещи!
В комнате я первым делом отыскала альбом с рисунками. Потом натолкала в сумку побольше чернильниц и чистых папирусов. Наконец подняв глаза, увидела у дверей Александра и маму, успевшую сменить греческий хитон на традиционное одеяние царицы Египта — прозрачное платье из голубого шелка, ниспадающее до самого пола. На шее сверкали нити морских жемчужин розового цвета, а на голове — золотая корона в виде грифа, знак Исиды. Передо мной словно возникло мерцающее видение в лазурных и золотых тонах. Мама еще продолжала держаться с царским достоинством, но я заметила, какие тревожные взгляды она бросает на разбегающихся слуг.
— Пора!
Следом за нами потянулась цепочка солдат; интересно, что с ними станется, когда нас здесь не будет? Те, кто поумнее, сами сложат оружие, но и это может их не спасти. Октавиан, по словам отца, не щадит противников. Он бы и мать родную убил, вздумай она очернить его имя.
Во дворе нас ожидали две колесницы.
— Поедешь со мной, — сказал Александр.
Служанка Ирада присоединилась к нам, и, когда лошади пустились вскачь, брат взял меня за руку. Как только мы миновали ворота, из царской гавани донеслись призывные крики чаек, ныряющих прямо в бурные волны прибоя. Я потянула носом соленый воздух и резко выдохнула. Привыкнув к слепящему солнцу, глаза различили тысячи жителей Александрии, заполнивших улицы. Брат еще крепче сжал мою ладонь. Что на уме у этих людей? Невозможно представить, однако они стояли недвижно, словно камыши в безветренный день, по всей дороге, ведущей от царского дворца к мавзолею, и молча смотрели, как проезжают наши колесницы. И вдруг, один за другим, начали опускаться на колени. Ирада громко всхлипнула.
Александр повернулся ко мне.
— Им нужно бежать отсюда! Бежать со всех ног!
— Может, они не верят, что скоро сюда прибудет армия Октавиана.
— Это известно каждому. Весь дворец уже знает.
— Тогда они задержались ради нас. В надежде, что боги услышат наши молитвы.
— Ну и глупцы, — с горечью произнес брат, покачав головой.
Купол фамильного мавзолея высился над горизонтом — у самого края моря, на мысе Лохий. В добрые времена мы часто наведывались туда, чтобы понаблюдать за работой строителей, и теперь я пыталась представить себе, как это будет — без грохота молотков и гула голосов. Одиноко, подумалось мне. И страшно.
Колонный зал внутри мавзолея вел к чертогу, где в ожидании стояли саркофаги, предназначенные для отца и матери. Оттуда можно было подняться по лестнице в верхние комнаты, окна которых сейчас залил солнечный свет, но в нижние не проникал ни единый луч; при мысли об этом я передернулась от озноба. Лошади резко встали у деревянных ворот, и солдаты расступились, давая нам дорогу.
— Ваше величество, — промолвили они, пав на колени перед царицей, — что нам делать?
Она посмотрела на старшего и в отчаянии спросила:
— Есть надежда, что мы разобьем их?
Воин отвел глаза.
— Простите, ваше величество.
— Ну так бегите!
Мужчины поднялись на ноги.
— А как же… как же сражение? — потрясенно проговорили они.
— Сражение? — с горечью произнесла мама. — Октавиан победил и вскоре объявит свои условия; я буду ожидать здесь, в то время как мои люди ползают и пресмыкаются у ног врага.
Невдалеке заголосила жрица, возвещая прибытие воинов Октавиана, и мать посмотрела на нас.
— Туда! — прокричала она. — Все внутрь!
Обернувшись на бегу, я увидела побелевшие лица солдат. В мавзолее не ощущался летний зной. Понемногу глаза привыкли к темноте. Вдруг при свете, пролившемся через открытую дверь, перед нами засияли дворцовые сокровища. В сундуках из слоновой кости мерцали серебряные и золотые монеты; тяжелое ложе из древесины кедра, установленное между саркофагами, было усеяно редкостными жемчужинами. Ирада дрожала, кутаясь в длинный льняной плащ, а Хармион обвела взглядом груды сложенных по кругу дров, и ее глаза наполнились горькими слезами.
— Закройте двери! — велела мама. — Заприте их как можно крепче!
— А что будет с Антиллом? — встревоженно спросил Александр. — Он сражается…
— Пусть бежит вместе с вашим отцом!
С грохотом захлопнув двери, Ирада задвинула железный засов, и наступила мертвая тишина. Слышалось только потрескивание факелов. Птолемей заплакал.
— Тихо! — прикрикнула мать.
Приблизившись к ложу, я взяла мальчика на руки.
— Все будет хорошо. Смотри, — ласково прибавила я, — ведь мы же вместе.
— Где папа? — выкрикнул он.
— Придет, — отвечала я, гладя его по руке.
Из глубины веков смотрят на нас прекрасные глаза царицы Нефертити, запечатленные на знаменитом скульптурном портрете. Что скрывается за ее непостижимым взором? Эта женщина достигла вершин власти. Ее супруг, фараон Аменхотеп IV (Эхнатон), был одной из самых загадочных личностей в истории человечества. Его называли фараоном-еретиком, фараоном-ниспровергателем. Можно ли быть счастливой рядом с таким человеком? И если да, то какой ценой дается это счастье?
В Индии, стране несметных сокровищ и пряностей, жестокий обычай велит избавляться от новорожденных девочек – лишней обузы. Но простая сельская красавица Сита, вплетающая в косы цветы жасмина, и юная принцесса Лакшми Баи, с детства воспитанная справедливо и мудро править своим народом, останутся в веках! Когда под сапогом британской армии одно за другим падут свободные княжества, Сита станет отважным воином-телохранителем своей принцессы, а Лакшми, возглавив восстание сипаев, превратится в настоящую мятежную королеву.
Египет, 1283 год до н. э. Восемнадцатая династия фараонов, самыми яркими представителями которой были фараон-еретик Аменхотеп IV и его жена Нефертити, прекратила свое существование. Из рода Нефертити осталась в живых только ее племянница Нефертари, живущая при дворе фараона Сети I. Девочка чувствует себя изгоем, ее постоянно попрекают тем, что она принадлежит к семье вероотступников. И хотя ее связывают нежные чувства с сыном фараона Рамсесом, будущее остается неопределенным до тех пор, пока ее не берет под свое крыло тетка Рамсеса, верховная жрица богини Хатор[1].
После развода с Жозефиной Наполеон ищет себе новую супругу, и ею оказывается австрийская принцесса Мария-Люция. Ей приходится принять предложение Бонапарта, иначе ее стране грозит разорение. Французский двор встречает новую императрицу настороженно. За ней непрестанно наблюдают, ее лишают всего родного, даже собственного имени. Сложный характер Наполеона, интриги его сестры Полины и запретная любовь к австрийскому графу — императрица постоянно рискует! Между тем близится война с могущественной Российской империей, и Мария-Люция сыграет в этом противостоянии не последнюю роль…
Любовь чудовища и любовь к чудовищу. Красивая сказка и жестокая реальность. Он был палачом, утоляющим рядом с ней свою ненасытную жажду крови. Она была той, кто позволял истязать своё тело в надежде спасти его проклятую душу. Подарит ли им провидение такое желанное, но совершенно невозможное счастье? И чем спустя века откликнутся былые чувства в сердцах уже совершенно чужих друг другу людей? Подарком судьбы или её жестокой насмешкой?Обложка от Марины Рубцовой.Содержит нецензурную брань.
Они дружили с самого детства, с первой встречи потянулись друг к другу. Они были такими разными. У них были такие разные представления о жизни и любви. Она хотела быть с ним, но так вышло, что она отправила его в ад. И он действительно прошел почти все круги ада. Долгое время она думала, что потеряла его, но он вернулся. К ней. Он не мог иначе. Потому что она была для него больше, чем жизнь. Сумеют ли два человека, предназначенные друг другу самой судьбой, преодолеть великие трудности, побороть гордость, пересмотреть все свои принципы, забыть прошлую боль и обиды, чтобы наконец быть вместе? Сможет он простить ее за боль, которую она неосознанно причинила ему? Сможет ли она понять, что значит для него не смотря ни на что? Ответы на все эти вопросы и не только вы найдете вместе со мной в захватывающей, тяжелой и проникновенной книге, которой я с удовольствием с вами поделюсь.
Представляю вашему суду историю семьи Хадсон, которой пришлось пережить немало горестей. Это сплотило их, местами ссорило, причиняло боль, разочаровывало и вместе с тем делало их сильными. Каждый в этой семье стремился именно к тому, что было предназначено только ему. Каждый взрослел, преодолевая трудности, учился чему-то новому и брал что-то от тех людей, которые появлялись в их жизни. Эта история о старшей сестре Кэтрин Хадсон, которая уже не надеялась на будущее. Однако судьба имела на неё совершенно другие планы.
Людовик XV устал от своей польской жены. Придворные, заметившие это, устраивают соревнование, где цель – найти любовницу для правителя. Знать делает ставки на лучших женщин, способных отвлечь Людовика. Молодая и наивная Луиза – старшая из сестер де Майи-Нель – первая в очереди в спальню самого короля. Но за ней – три ее младшие сестры, которые тоже не прочь побороться за звание фаворитки Людовика XV. Женская сила и конкуренция, родство и ненависть, предательство и жажда мести… Сестры не остановятся ни перед чем: ставки слишком высоки.
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».