Дочь хаоса - [7]

И прямо сейчас Ника Скрэтча слушают маленькие наивные бельчата. Наверное, бельчата пришли в ужас.

Понятливость Харви порадовала Ника.

– Да!

– Знаешь что… – Харви закинул рюкзак за плечо. – Никогда больше со мной не заговаривай. Спасибо. Прощай навсегда.

Он встряхнул головой и зашагал прочь. Что за нелепая шутка. А он-то считал чудачками тетушек Сабрины. Знал бы он…

Наступили сумерки, снег стал серым, как пыль. Харви вернулся домой. В доме было холодно и темно. Отец еще не вернулся. И вряд ли вернется. Когда он злился, то подчеркнуто игнорировал сына. Может, в бар он и не пошел; скорее всего, отправился пострелять или остался в шахте еще на одну смену.

Когда умерла мама, они с Томми договорились, что будут поддерживать друг друга, потому что от отца помощи не дождешься. Придется действовать заодно. Они научились убирать кровать, чистить ванну, варить обед. Одиннадцатилетний Томми пообещал шестилетнему брату никогда не готовить брокколи и прочую гадость, поэтому оба в рот не брали овощей. Соседка, миссис Линк, твердила, что из-за этого они будут плохо расти. Через много лет Томми напомнил ей об этом, смеясь своим заразительным смехом, который люди так легко подхватывали. К тому времени оба брата были на голову выше своего отца, и Томми сказал: «Видите, мы замечательно выросли».

Харви приготовил лазанью, но потом решил, что поужинать вместе с отцом вряд ли суждено. На всякий случай посидел еще немного в кухне, в сгущающейся тьме. Когда ждать уже не было сил, решил уйти к себе в комнату и порисовать, как делал обычно, когда отец бесился.

Харви крикнул: «Спокойной ночи, Томми!», как говорил каждый вечер на протяжении шестнадцати лет. Потом вспомнил, что брата больше нет, сел за кухонный стол и спрятал лицо в ладонях.

Отец насмехался над тем, что Харви слишком легко давал волю слезам. Дразнил младенцем, сопливой девчонкой. А Харви мог заплакать над ошеломительно красивым закатом. В семь лет он плакал, соскучившись, когда тетушки увезли Сабрину в трехдневную поездку. Плакал, когда раненый птенчик, которого он спас, все-таки не выжил. Плакал, когда ушла в мир иной двоюродная тетушка, любившая леденцы больше детей. Рыдал на плече у Томми, когда умерла мама. Сердце разрывалось от горя, но в объятиях брата было тепло и уютно.

Но в тот раз Харви не плакал.

Он не плакал по Томми. Ни разу с того самого дня, как взял ружье и вошел туда, где на кровати лежала бесчувственная оболочка брата. Слезы не могли дать облегчения.

Когда начнется колдовство 27 декабря, день Сабрина

Новое кафе привлекало своей необычностью, оно не имело ничего общего с вульгарным интерьером книжного магазина доктора Цербера. Кофейня «Дочь епископа» напоминала старинную чайную лавку с викторианским фарфором в синих узорах. На сверкающих латунных подносах-этажерках были разложены и современное печенье, и традиционные лепешки. Даже жители Гриндейла, обычно весьма недоверчивые к новизне, выстроились в очередь. Я заметила там таких неожиданных персонажей, как школьные хулиганы во главе с Билли Марлином и мистер Кинкл с друзьями-шахтерами.

Хозяйка магазина, валлийская вдова миссис Ферх-Гег, носила фартук в красный горошек и укладывала светлые волосы в такую высокую прическу, что та клонилась на сторону, как Пизанская башня. Она сказала, что своими руками испекла все те сотни эклеров, какие выставлены на витрине. Кофейня наполнилась оживленным гулом.

Вот бы встреча с Роз прошла так же гладко, как шли дела в новом заведении. Обычно мы болтаем без умолку, но сегодня наш столик был единственным оазисом молчания. Роз выжидательно смотрела на меня, словно опасалась, что я вот-вот заколдую свой круассан.

– Как поживает малышка? – спросила наконец Роз.

В ночь, когда пришли тринадцать ведьм, моя тетя Зельда выкрала у первосвященника новорожденную дочку. В канун Йоля пришлось срочно вызвать Роз, чтобы она посидела с ребенком. Декабрь выдался насыщенным.

– Мы отдали Летицию лесной ведьме, – сказала я. – Ради ее же безопасности.

Роз в ужасе отпрянула:

– У ведьм так всегда делается с приемными детьми?

– Нет, это случай особый.

– Я не хотела никого осуждать, – торопливо добавила Роз. – Уверена, вы приняли верное решение. А я недавно была у Сьюзи. Она никак не придет в себя после того случая…

Роз с трудом подбирала слова. Вертела пустую чашку на блюдце, будто искала вдохновения в нежных фарфоровых глубинах.

– С йольским демоном, – подсказала я.

В праздник Йоля нашу подругу Сьюзи похитил демон. Это была целая история.

– Да. С этим, – натянуто рассмеялась Роз. – Говорит, вы с тетушками ей очень помогли. Это хорошо.

– Раз уж ты видела Сьюзи… – заговорила я. – Не слышала ли о Харви? Как у него дела?

Наступило молчание. Роз хмурилась, глядя в чашку. Ей было явно не по себе.

Видимо, когда от компании друзей откалываются двое, это получается неловко для всех. Мне все чудилось, что Роз подбирает слова, чтобы сказать: «Мы с Харви целыми днями вместе! Только и говорим о том, как он тебя ненавидит. И колдовство ненавидит. И ведьм. И тебя».

– Я не виделась с Харви, – буркнула наконец Роз. – Он позвонил, позвал погулять, но мы уже договорились пересечься с тобой. Я ему сказала, что мы можем встретиться завтра утром.