Дочь хаоса - [3]

И в тот миг, когда, казалось, призраки вот-вот ворвутся в дом, грохот стих. Мертвецы угомонились. Харви с Ником переглянулись и стали разбирать баррикаду. Когда путь был расчищен, Ник шагнул к двери, но Харви остановил его. Он не даст Нику выйти первым. Если кто-нибудь еще погибнет у него на глазах… Нет.

Ник озадаченно приподнял брови.

– Что? – буркнул Харви.

– Ничего, – ухмыльнулся Ник. – Смешной из тебя охотник на ведьм.

И пропустил Харви вперед. Тот приоткрыл дверь и выставил ружье. Ник заглянул ему через плечо. Снаружи никого не было. Призраки ушли. Ник и Сабрина каким-то образом сумели спасти город, причем Ник понимал как, а Харви нет.

Стоя на пороге своего дома, Харви неловко спросил Ника:

– Почему ты вообще пришел?

Ник выглянул подальше и посмотрел по сторонам, как будто ответ скрывался в шелестящей тьме.

– Она меня попросила. Вот я и пришел.

Было в его тоне что-то унылое. Харви вдруг стало жалко Ника – точно так же, как бывало жалко раненых зверушек и выпавших из гнезда птенцов. Он и сам не понимал почему.

– Да, но… – Харви прикусил губу и постарался говорить мягко, потому что вся эта ночь была жесткой и холодной. Должно же хоть где-то в мире сохраниться тепло, даже если придется сотворить его самому. – Почему?

Ник обернулся и посмотрел на Харви. На его лице мелькнуло удивление, как будто тихий голос резал ему слух. Харви запнулся.

– Вы… Ребята, вы?…

Закончить он не смог. Ну скажи мне самое худшее, беззвучно взмолился он. Запечатай мое горе, как запечатал окна и двери. Я это понял с самого начала – с той минуты, когда ты сказал, почему пришел.

Ник произнес:

– Она любит тебя, человече.

Сабрина часто говорила Харви, что любит его, но это оказалось неправдой. Она лгала ему всю жизнь. Наверное, ей вообще это было не интересно. Магия существует, брат мертв, весь мир пошатнулся. И мысль о любви Сабрины, о самом хрупком и драгоценном, что было в его жизни, тоже развеялась. А этот странный парень говорит, что Сабрина любит его. Харви очень захотелось поверить его словам.

«Она любит тебя». Голос Ника звучал твердо и уверенно. Долгими бессонными ночами, когда было неимоверно одиноко, Харви повторял про себя эти слова.

На свете есть хотя бы один человек, который его любит.

У Ника не было нужды говорить это. И не было нужды оставаться.

Но он сказал. И остался.

Чтенье о ведьмах 27 декабря, наутро после Дня птичьей охоты Сабрина

– Тут, Сабрина, весь вопрос в удаче, – говорила мне тетя Зельда морозным утром через пару дней после праздника Йоль. – А если говорить точнее, мне кажется – и, полагаю, со мной все согласятся, – что за прошлый год наша семья с лихвой исчерпала свою долю неудач. Мало того, что в наш дом беспрерывно норовили проникнуть демоны, так еще и домашние праздники вгоняли гостей в краску, а в довершение всего распоясавшиеся призраки вознамерились истребить все живое в городе. Кое-кто из нас принимал крайне безответственные решения, но я не буду показывать пальцем.

Я возвела глаза к потолку.

– На самом деле ты как раз на меня и показываешь.

Тетя Зельда устремила на меня свой мундштук в виде трезубца.

Зловеще блеснули острые наконечники.

– Но ведь не пальцем же, – отмахнулась тетя Зельда. – Конечно, я имею в виду тебя. Ну кто еще из нашей семьи занимался запрещенной некромантией?

Она обвела свирепым взглядом бирюзовые шкафы нашей кухни и всех присутствующих здесь членов нашей семьи. Кухонные шкафы были явно неповинны в некромантии. И тетя Хильда тоже – она стояла у плиты и, напевая про себя, помешивала на плите ароматное зелье из розмарина и лаванды.

В моем двоюродном брате Эмброузе, который сидел бочком на скамейке и уплетал хлопья за обе щеки, я не была так уверена. Он жизнерадостно улыбнулся нам.

– И не надо на меня смотреть, – заявил он с набитым ртом. – Я невинен, как Каин.

По лицу тети Зельды было ясно, что она теряет последнее терпение. Вчера тетушка отнесла младенца, за которым взялась ухаживать, к живущей в лесу ведьме. Наверняка потому она и сидит как на иголках, словно рукоятку от метлы проглотила.

Я встала, подошла к тете Зельде и обняла со спины. Тетушка нежно, ласково тронула меня за руку. Мундштуком.

– И что такого особенного в этом Новом годе? – спросила я. – Ты же сама говорила – это праздник простых людей.

– В дни от Йоля до Богоявления преграда между мирами становится особенно тонка, – пояснила тетя Зельда. – Духи прислушиваются к нашим желаниям, бесчисленное множество простого народа ждет, что в новом году удача им непременно улыбнется, и их ожидания ложатся на мир тяжким бременем. В это время года неудачу можно подхватить, как инфекцию. У меня большие планы на наше будущее. Для благополучия всей семьи жизненно важно, чтобы все мы выполняли правильные ритуалы и не совершали никаких ошибок, хотя бы в ближайшие несколько дней. Если привлечем беса-неудачника, он будет весь год ходить за нами по пятам, как голодный волк.

Ее голос звенел среди теплых ароматов кухни, как провозвестник Страшного суда.

– Тетя Зи, до чего же мне нравится твой неиссякаемый оптимизм, – подал голос Эмброуз.

– Преграда – ужасное слово, – добавила я. – Давайте не будем его произносить.