Дочь генерала - [11]

Кажется, под напором шуточной информации девушка подзабыла о предыдущем разговоре. Чего шутники так серьезно и добивались.

Тут вошел бородатый парень лет двадцати пяти и по очереди троекратно расцеловался с мужчинами, на гостью даже не взглянул. Борис после церемонии прошептал в сторону: «Не этим ли целованием ты меня… помечаешь?» Но вошедший на его слова не обратил внимания, потому что занял в центре студии ораторское место и провозгласил:

— Все, братья, три шестерки повсюду! Нас метят на заклание всех до одного.

— Так уж и всех, Игорек? — улыбнулся иронично Василий.

— Пока шел к вам, не меньше ста масонских символов разглядел.

— Как говорит пословица: «Ищущий везде символы найдет», не правда ли?

— К продуктам со штрих-кодами прикасаться нельзя!

— А мы их вилками едим, руками не трогаем.

— Здорово придумали. Я тоже так буду.

— А вилка есть? А то мы поделиться можем.

— Дома есть! Кажется… А у вас, братья, новые паспорта?

— А кто бы нам позволил со старыми по улице ходить?

— А вы их в микроволновке пропарили? Продвинутые люди говорят, что если не пропарить, то излучения из космоса зомбируют.

— А как же, — воскликнул Борис, — пропарили! Аж по двенадцать раз. И знаешь, сразу зомбирование резко ослабло.

— А я только раз… — сокрушенно вздохнул Игорь.

— Да вон в углу наша печка — можешь поупражняться.

— А почему вас на заседании антиглобалистов не было?

— Ты что не видел трех мексиканцев в бордовых сомбреро? Конспирация, батенька, и еще раз конспирация.

— А!.. Мне тоже надо научиться грим накладывать, а то что-то в последнее время постоянно слежку за собой замечаю.

— Так ведь чему удивляться? Ты же масонам жить спокойно не даешь. Они, бедные, тебя уже внесли в списки первых своих врагов. И разными излучениями и знаками сживают тебя со свету.

— Я тоже так думаю, — вздохнул Игорь. — Всюду враги!

— А больше всего их под подушкой, когда спишь. Стоит заснуть — так и прыгают по голове, так и впиваются, гниды зеленые.

— Да я уже и так в ленте с молитвой сплю.

— И как, помогает?

— Да! Конечно! Благодать меньше уходит. А как забуду перед сном надеть, так просыпаюсь вовсе без благодати. Такой… будто голый…

— Ты уж поосторожней, Игорек, — сказал Василий. — А то выйдешь голым на улицу, могут и в милицию забрать.

— Что вы, мне туда никак нельзя. Они же все бесноватые! Тут один как пристал на улице: чего, мол, стоишь тут два часа? Сейчас, мол, в тюрьму заберу и бить-мучить буду.

— А чего ты там два часа стоял?

— Так это… людей раззомбировал.

— Как это?

— Смотрю на людей — а они все с мутными глазами идут. А на лбах у всех три шестерки… так и горят красным! Встал я тогда на перекрестке и стал молитву читать: «Они нас зомбируют, а вы не давайтесь!»

— Мудрая молитва! Ай, какая сильная! — изумился Борис. — Напиши слова, я ее обязательно выучу… месяца за два.

— Ой, бдите, братья, и бодрствуйте! — на прощанье воскликнул Игорь. — Всюду враги! Так и сживают со свету! Так и хоронят заживо!

Когда парень после церемонии прощания покинул помещение, в воздухе остался неприятный запах. Вася понюхал и проворчал:

— Серой пахнет. Как в преисподней.

— А может, дезодорантом?.. — предложила Наташа.

— Нет, сестричка, только крещенской водой, — сказал он и с помощью новой маховой кисти окропил студию водой из бутылочки с крестом. Сразу посвежело.

— А что это было? — испуганно спросила девушка.

— Это, Наташа, заходила к нам воплощенная пре-е-елесть! — сказал Борис. — Страшная такая!

— Так вот почему вы шутите! Вы на этого парня не хотите быть похожими?

— Не хотим, Наташенька, — кивнул Вася, — ох, как не хотим. Ты заметила, у парня напрочь отсутствует чувство юмора? А это первый признак: ты в беде! Иди и лечись!.. Ну, как с такими говорить? Нормальной логики они не воспринимают, Евангелие и святых отцов перевирают и толкуют так, что уши вянут. Когда с ними общаешься, — одна мысль в голове: как бы самому не свихнуться. Вот и выставляешь щит из собственного юродства. А как еще?..

Однако, потехе час! В проеме двери появилась странная фигура в драповом пальто с хозяйственной сумкой в грязной руке. Вид незнакомца подозрительно напоминал субъекта, описанного Борей в его «эссе-с»… Однако, все эти обстоятельства нимало не смущали ни вошедшего, ни троих жильцов. Они встали и вышли к нему, встречая, как важного гостя.

— Димитрий Евгеньевич, давненько вы нас не баловали своим посещением, — произнес Борис и… о, ужас!.. обнял бомжа.

— А чего вас, оглоедов, баловать-то, — проворчал доходяга скрипучим голосом, — чай не важные какие, а так… мазилы-писаки шалопутные. Да буде лапать-то, давай по делу. Наливай!

Василий вприпрыжку бросился к бару и откуда-то снизу извлек матовую пузатую бутылку с золотой наклейкой. Из холодильника достал салями и банку с крабовым салатом. Все это с хрустальным бокалом и серебряной вилкой поместил на поднос и торжественно с полупоклоном поднес бомжу. Тот уселся прямо на пол и снисходительно ждал угощение как должное.

— Откуда идете и куда путь держите, добрый странник? — спросил Сергей.

— Да ведь мы чего, — протянул тот, степенно выпивая и закусывая, обходясь при этом без бокала и вилки. — Нам куда велено, туда и шастаем. Ныне с Кавказу. На Новом Афоне в пещерах весновал, а как залетило, так через вас на севера попёхал.