Дочь есть дочь - [56]
– Но разве естественно продолжать любить своего ребенка, который уже вырос и живет отдельно? Животные вот не любят.
– Так то животные! – возмутилась Эдит. – А мы христиане. Так что не говорите, чего нет. Как говорят в народе: сын – он твой, пока не женат. А дочь есть дочь, до скончания дней.
Сэра засмеялась.
– Я знаю многих матерей, для которых их дочери – острый нож, и многих дочерей, которым на матерей наплевать.
– Я на это скажу, мисс Сэра, что ничего тут хорошего.
– Но такие отношения намного здоровее, Эдит. Так, во всяком случае, утверждают наши психологи.
– Значит, у них мозги набекрень.
– А я, – задумчиво произнесла Сэра, – всегда очень любила маму, и не как мать, а как человека.
– Да и матушка ваша вам предана всей душой, мисс Сэра.
Сэра ответила не сразу. Потом задумчиво протянула:
– Не уверена…
Эдит негодующе фыркнула:
– Да знали бы вы, что с ней было, когда вы в четырнадцать лет заболели воспалением легких…
– Так то – четырнадцать лет! А сейчас…
Обе услышали звук ключа.
Эдит сказала:
– Вот она идет.
Энн пулей ворвалась в комнату, срывая на ходу яркую шляпку с разноцветными перьями.
– Сэра! Приятная неожиданность! Ах, дорогая, эта шляпка жмет мне голову. Который час? Я ужасно опаздываю. Мы условились с Лейдсбери в восемь встретиться у Чалиано. Пойдем ко мне в спальню, мне надо переодеться.
Сэра послушно последовала за матерью.
– Как Лоуренс? – спросила Энн.
– Очень хорошо.
– Ну и прекрасно. Я не видела его целую вечность, да и тебя, следовательно, тоже. Надо нам как-нибудь встретиться. Например, в театре «Коронейшн», все очень хвалят их последнее ревю.
– Мама, мне надо с тобой поговорить.
– Слушаю, родная.
– Ты не можешь оставить свое лицо в покое и выслушать меня?
Энн удивилась:
– Да что с тобой. Сэра? Ты чем-то очень встревожена.
– Я хочу с тобой поговорить, мама. Это серьезно. Речь пойдет о Джерри.
– О! – Энн опустила руки. Лицо ее выразило внимание. – О Джерри?
Сэра пошла напролом:
– Он хочет, чтобы я оставила Лоуренса и поехала с ним в Канаду.
Энн вздохнула, потом еще раз. И небрежно бросила:
– Какой вздор! Бедный Джерри! Даже нет желания обсуждать эту нелепицу.
– С Джерри все в порядке, – отрезала Сэра.
– Я знаю, он всегда тебе нравился. Но подумай сама всерьез, милая, не стала ли ты теперь намного взрослее, чем он?
– Не очень-то ты мне помогаешь, мама. – Голос Сэры чуть дрогнул. – Для меня это очень серьезно.
Энн заговорила неожиданно резко:
– Не хочешь же ты сказать, что серьезно относишься к подобной чепухе?
– Именно.
– Но это просто глупо, – сердито сказала Энн.
– Я всегда любила Джерри, а он – меня, – твердо заявила Сэра.
Энн рассмеялась.
– О дитя мое!
– И мне не следовало выходить замуж за Лоуренса.
Это была с моей стороны величайшая ошибка.
– Все утрясется, – миролюбиво заметила Энн.
Сэра встала и нервно заходила по комнате.
– Я не могу больше. Не могу. Моя жизнь – форменный ад.
– Не преувеличивай, Сэра, – сказала Энн не без сарказма.
– Он – чудовище, безжалостное чудовище.
– Но он любит тебя, Сэра!
– Зачем я это сделала? Зачем? На самом деле мне никогда не хотелось выйти за него замуж. – Неожиданно она резко повернулась лицом к Энн. – Если бы не ты, я бы никогда за него не вышла.
– Если бы не я? – Энн даже покраснела от возмущения. – При чем тут я?
– Это твоих рук дело! Твоих!
– Напротив, я тебе все время твердила, что ты должна сама решить этот вопрос.
– Ты убедила меня, что это будет хорошо.
– Что ты несешь. Сэра! Напротив, я напомнила тебе, что у него плохая репутация, но ты рискнула.
– Да, знаю. Но все дело в том, как ты об этом сказала. Будто бы это Пустяк какой-нибудь. Так, между прочим, невзначай… А сами по себе слова были верные. Но ты хотела, чтобы я вышла за него. Да, да, хотела, мама. Я знаю, что ты хотела. Почему? Тебе не терпелось освободиться от меня?
Энн гневно глядела в лицо дочери.
– Ну, Сэра, такого я от тебя не ожидала!
Сэра приблизилась вплотную к матери. Глазами, казавшимися на бледном лице огромными и очень темными, она вглядывалась в ее лицо, словно старалась отыскать в нем истину.
– Я знаю, что это так. Ты хотела, чтобы я вышла за Лоуренса. А сейчас, когда выяснилось, что я промахнулась, сейчас, когда я беспредельно несчастна, тебе и дела нет. Иногда мне даже кажется, что ты довольна…
– Сэра!
– Да, да, довольна. – Сэра не сводила с матери пристального взгляда, от которого той стало не по себе. – Ты довольна… Ты хочешь, чтобы я была несчастлива.
Энн поспешно отвернулась и, дрожа всем телом, направилась к двери. Сэра последовала за ней.
– Почему, мама? Почему?
Энн с трудом выговорила одеревеневшими губами:
– Ты сама не понимаешь, что ты несешь.
– Я хочу знать, почему ты хочешь, чтобы я была несчастлива, – стояла на своем Сэра.
– Я никогда этого не хотела! Не говори глупостей!
– Мама… – Робко, совсем по-детски. Сэра дотронулась до материнской руки. – Мама… Я твоя дочь… Ты же должна любить меня.
– Я и люблю тебя, конечно. Дальше что?
– Нет, – возразила Сэра. – По-моему, ты меня не любишь. И давно уже… С некоторых пор ты отдалилась от меня… Мне до тебя не докричаться…
Казалось бы, старая как мир история… Но знаменитый театральный и кинопродюсер Билл Кенрайт, уже в наши дни поставивший по сюжету «Благих намерений» спектакль, оценил эту работу Кристи как «самую жесткую и честную».Встретив Энн, Ричард смог наконец избавиться от мучительных мыслей о погибшей жене и снова полюбить. Энн тоже обрела в нем столь желанное счастье. Но возникла неожиданная помеха – единственная дочь Энн, Сара, которую мать просто боготворит. Сара готова пойти на все, чтобы помешать свадьбе, ее обида и ревность не знают предела.
Этот роман был очень дорог Агате Кристи – возможно, как никакой другой. Она всегда выделяла его среди сонма своих произведений: «Здесь я писала в точности так, как хотела писать, а для художника нет удовольствия выше этого»… Внезапная задержка в пути, дикая арабская пустыня и богом забытая гостиница… Леди Джоан не остается ничего, кроме как прокручивать в голове всю прожитую жизнь. И постепенно она осознала, кем является на самом деле. Столкнулась с невыносимой правдой, о которой всегда подозревала, но страшилась признать…
Хотя этот роман вышел в 1947 году, идею его писательница, по собственному признанию, вынашивала с 1929 года. «Это были смутные очертания того, что, как я знала, в один прекрасный день появится на свет». В самом деле, точно сформулировать идею книги сложно, так как в романе словно бы два уровня: первый – простое повествование, гораздо более незатейливое, чем в предыдущих романах Уэстмакотт, однако второй можно понимать как историю о времени и выборе – несущественности первого и таинственности второго.
Когда становишься взрослым, все видится по-другому. Блестящее коричневое Чудовище под странным названием «рояль», которое так завораживало и пугало в детстве, вдруг оказывается источником наслаждения прекрасными звуками. А соседская девочка Нелл, скучная капризуля и рохля, превращается в самую желанную женщину на земле.Вернону Дейру потребуется целая жизнь, чтобы понять и принять две самые большие любови, предназначенные ему судьбой, и сделать между ними трудный выбор.
Последний из шедевров Кристи, написанных под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, ее лебединая песня в жанре психологического романа. Подытоживая эту часть своей жизни, великая писательница устраивает гала-концерт всех человеческих чувств, где самые яркие «звезды» – разные лики любви.Лаура, нелюбимый ребенок, была преисполнена жуткой неприязни к младшей сестренке, Ширли. Однако несчастный случай помог ей осознать свою ошибку. Более того, заставил сделать счастье сестры смыслом своей жизни. Сможет ли Ширли самостоятельно жить и найти собственное счастье под бременем чрезмерной любви, сменившей безграничную ненависть?..
Этот остров – райский уголок для живописца. С утра художник решил подняться в горы и увидел незнакомку, горящую в личном аду посреди рая – она решила покончить жизнь самоубийством. Теперь, чтобы освободить женщину от ее инфернальных стремлений, он должен воссоздать всю ее жизнь от начала до конца – и нанести на картину прошлого финальный мазок…
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.