Вглядываясь в полумрак гостиничной столовой, Джоан Скюдамор прищурила глаза. Она была чуть близорука.
Конечно, это она – нет, не может быть, – да она же. Бланш Хэггард.
Поразительно – в такой глуши встретить старую школьную подругу, с которой они не виделись уже… ой, целых пятнадцать лет.
В первую секунду Джоан обрадовалась. Она по натуре была женщиной общительной и любила компанию.
Но бедняжка Бланш, подумала она тут же, как же она страшно изменилась! Она выглядит намного старше своих лет. Совсем старуха. Сколько ей может быть – не больше сорока восьми?
Естественно, у Джоан сразу возникло желание посмотреть в зеркало, которое очень кстати висело как раз рядом со столом. То, что она увидела, еще больше подняло ей настроение.
Да, действительно, подумала Джоан Скюдамор, я выгляжу отлично.
Из зеркала на нее смотрела стройная женщина средних лет: никаких морщин, каштановые волосы едва-едва тронула седина, приятные голубые глаза и веселый улыбающийся рот. Женщина была одета в элегантный легкий дорожный костюм, и на плече у нее висела довольно большая сумка, в которой лежали самые необходимые вещи.
Джоан Скюдамор возвращалась из Багдада в Лондон по суше. Нынче вечером она приехала поездом из Багдада, собираясь переночевать в этой железнодорожной гостинице, а на следующее утро отправиться дальше на машине.
Джоан бросила все дела в Англии и уехала, узнав о болезни младшей дочери. Уильям (ее зять) непрактичен, и она понимала, что в доме без хозяйской руки воцарится полный хаос.
Но теперь все в порядке. Она все устроила. Ребенок, Уильям и поправляющаяся Барбара ходили по струнке и вели себя идеально. Слава богу, у меня всегда была голова на плечах, подумала Джоан.
Уильям и Барбара, преисполненные благодарности, уговаривали ее остаться, не торопиться домой, но она с улыбкой, хотя и с легким вздохом, отказалась. Надо было подумать о Родни – бедняге Родни, который сидит в Крейминстере, уйдя с головой в работу, и, кроме прислуги, во всем доме о нем некому позаботиться.
– А чего ждать от прислуги? – проговорила печально Джоан.
– Твои слуги, мама, всегда само совершенство, – отозвалась Барбара. – Как тебе удается!
Джоан посмеялась, но все равно ей было приятно. Говоря и делая что-то, всегда рассчитываешь, что другие это оценят. Иногда она размышляла, не слишком ли ее семья привыкла к тому, что в доме всегда уютно и чисто, дела в безупречном порядке, а сама Джоан в любую минуту готова прийти на помощь.
Нет, она ни на кого не в обиде. Тони, Эверил и Барбара – замечательные дети, и они с Родни по праву могли гордиться их воспитанием и успехами в жизни.
Тони выращивал апельсины в Родезии, Эверил, хотя в свое время заставила родителей побеспокоиться, неплохо устроилась, став женой богатого биржевого маклера, к тому же и человека достаточно приятного. Муж Барбары занимал хорошую должность в министерстве общественных работ Ирака.
Все трое были красивыми, здоровыми людьми и умели себя держать. Джоан считала, что им с Родни действительно повезло, а в глубине души полагала, что в успехах детей есть некоторая заслуга и их родителей. В конце концов, сколько они мучились, подбирая нянь и гувернанток, а потом школу, и всегда ставили на первое место интересы детей и их благополучие.
Отвернувшись от своего отражения в зеркале, Джоан почувствовала, как на нее нахлынула легкая, приятная волна. Да, подумала она, приятно сознавать, что ты добилась своего. Она никогда не хотела сделать карьеру. Ее вполне удовлетворяла роль жены и матери. Она вышла замуж за человека, которого любила, и он на своей работе преуспел – возможно, тут есть и доля ее труда. Многого можно добиться, подавая хороший пример. Милый Родни!
Ее согревала мысль о том, что скоро, очень скоро она опять увидит Родни. Она никогда не уезжала от него так надолго. Как счастливо и спокойно они всегда жили!
Ну, спокойно – это, конечно, преувеличение. Семейная жизнь никогда не бывает спокойной. Праздники, болезни, лопнувшие от холода водопроводные трубы. На самом деле жизнь состояла из череды мелких драм. Родни напряженно работал, наверное, даже усерднее, чем ему позволяло здоровье. Лет шесть назад он стал заметно сдавать. С легкими угрызениями совести Джоан подумала, что ее муж сохранился не так хорошо, как она. Он довольно сильно ссутулился, поседел, под глазами набрякли мешки.
Но, в конце концов, такова жизнь. А сейчас, когда дети вышли замуж и женились, а у фирмы так хорошо идут дела и новый совладелец вложил в нее деньги, Родни будет полегче. Они найдут время и на себя. Можно, например, проводить пару недель в Лондоне. Родни займется гольфом. Напрасно она не убедила его заняться гольфом раньше. Это полезно для здоровья, особенно тем, у кого «сидячая» работа.
Взяв это на заметку, миссис Скюдамор еще раз взглянула на женщину, которая, как она полагала, была когда-то ее школьной подругой.
