Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц - [95]
Польскому подполью удалось продержаться еще шесть недель. Однако военное превосходство немцев было неоспоримым: поляки сдавали квартал за кварталом, поражение казалось неизбежным. В середине сентября советские войска разгромили немцев на восточном берегу Вислы, и это подняло боевой дух повстанцев. Группировка из тысячи шестисот польских солдат, обученных советскими инструкторами>{17}, форсировала Вислу и двинулась на помощь восставшим. Ни воздушной, ни артиллерийской поддержки с советской стороны не было, и атака быстро закончилась. Черчилль давил на Сталина и требовал поддержать поляков. В ответ на эти требования и были направлены дополнительные соединения. Советский лидер был, вероятно, доволен тем, что позволил немцам завершить разгром поляков до того, как ввести свои войска>{18}[827].
Двадцать второго сентября Коморовский объехал передовые позиции повстанцев. Шел пятьдесят третий день Варшавского восстания. Коморовский понял, что повстанцы не смогут больше сопротивляться. Немцы выставили ультиматум: прекратить огонь и начать переговоры. Коморовский согласился. Парламентер с белым флагом в руках, сопровождаемый переводчиком, пересек баррикаду на улице Желязной, которую охраняла рота Витольда. Немецкие офицеры встретили польских участников переговоров и увезли их на загородную виллу, принадлежавшую Бах-Зелевски[828].
Через несколько часов польская делегация вернулась. Командующий немецкими подразделениями принял условия Коморовского: польские бойцы получат статус комбатантов>{19} и будут отправлены в лагеря для военнопленных. Гражданские лица после фильтрации в Прушкуве будут высланы в трудовые лагеря. Как только парламентеры скрылись за баррикадой, обстрелы возобновились: немцы продолжали давить на Коморовского, добиваясь от него подписания акта о капитуляции.
На следующее утро, в пятьдесят четвертый день восстания, Витольда разбудил один из офицеров. После того как командира роты ранили, Витольд возглавил подразделение[829].
— Витольд, вставай — к тебе пришел гость![830]
Витольд схватил лежавший рядом пистолет и тут же увидел, что к нему бежит Винценты Гаврон, его старый товарищ по лагерю. Винценты чуть не плакал: он прятался в канализационных коллекторах с того момента, как в Старом городе начались боевые действия. Воспользовавшись временным перемирием, он выбрался на поверхность[831].
— Ты уже знаешь о капитуляции? — спросил Витольд. — Я не хочу сдаваться, но у нас больше нет ни еды, ни боеприпасов. Я даже не могу накормить тебя завтраком.
Первого октября было объявлено о прекращении огня на 24 часа, чтобы дать возможность гражданским лицам уйти из города. Сначала люди не верили в это, но потом по одному стали выбираться из-под обломков, грязные и оборванные, щурясь от яркого света. Толпа брела по Иерусалимским аллеям. Стоя на баррикадах, некоторые бойцы выкрикивали оскорбления, называя уходивших из города людей трусами. За два дня город покинули шестнадцать тысяч мирных жителей — лишь небольшая часть из девяноста тысяч тех, кто еще оставался в центральных районах Варшавы[832].
Тадеуш Коморовский пожимает руку Эриху фон дем Бах-Зелевски после подписания акта о капитуляции.
Предоставлено Музеем Варшавского восстания
На следующий день, 2 октября, Коморовский подписал приказ о капитуляции.
Витольд задумался о восстании против немцев в первые же дни после их вторжения в Польшу. Он долго вынашивал планы восстания в лагере, а в итоге все закончилось поражением в последние дни немецкой оккупации. В результате боевых действий погибло более ста тридцати тысяч человек, большинство из них — мирные жители. Из двадцати восьми тысяч евреев, скрывавшихся в городе, выжило менее пяти тысяч. Варшава лежала в руинах[833].
— Давайте помолимся, потому что никто не знает, что нас ждет, — сказал священник[834].
Витольд встал на колени вместе с остальными и помолился.
Глава 21. Возвращение
Витольд шел в веренице пленных, покидавших разрушенный город. Они направлялись во временный транзитный лагерь на бывшем кабельном заводе в Ожаруве. В толпе Витольд случайно увидел Элеонору. Они обменялись парой слов. Во время восстания она оказалась за городом и отчаянно пыталась найти сына[835].
Витольд попросил Элеонору принести ему гражданскую одежду — вдруг появится шанс сбежать. Однако ночью пленных погрузили в поезд и повезли в лагерь, расположенный в районе Ламсдорфа в Силезии. «Бандиты!» — кричали пленным местные немцы и бросали в них камни, а нескольких человек даже избили.
Когда колонна пленных достигла ворот лагеря, Витольд увидел, как с аэродрома взлетели два самолета и неожиданно столкнулись в воздухе. Небо озарила огненная вспышка. Поляки зааплодировали, а немецкие часовые открыли по ним огонь. Кто-то упал на землю, кто-то спрятался среди борозд картофельного поля. Пленных собрали и погнали в лагерь. Людей на всю ночь оставили во дворе. На следующее утро после регистрации у них отобрали личные вещи и заперли в бетонном бараке без окон. Ни матрасов, ни тюфяков для сна не было[836].
Витольд провел в этом лагере неделю. Затем его и других офицеров переместили в лагерь в Мурнау на юге Баварии. Мурнау находился недалеко от Швейцарии, и сюда часто наведывался Красный Крест. Немцы сделали его образцово-показательным лагерем. Пять тысяч заключенных были накормлены и освобождены от трудовой повинности. Днем они устраивали диспуты, лекции и футбольные матчи во дворе, а по вечерам ставили спектакли, для которых охранники доставали костюмы, парики и грим
