Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц - [83]
Увидев будку часового на железнодорожной насыпи, они упали на мокрую землю, затаились. Вокруг было тихо. Через несколько минут они приблизились к будке и обнаружили, что в ней никого нет.
Витольд ступил на мост первым, Ян и Эдек последовали за ним. Справа угадывались очертания Освенцимского замка, слева расстилалось открытое поле, через которое бежала река. Железнодорожная линия исчезала в черной пустоте. Сколько заключенных проехало по этому мосту, чтобы никогда больше не вернуться?[713]
Они достигли противоположного берега, спустились с насыпи на мокрое поле. Сола удалялась от железной дороги и примерно через три километра впадала в Вислу. И Висла, и железнодорожные пути тянулись на восток — туда, куда направлялся Витольд со спутниками. Беглецы планировали пересечь Вислу, чтобы к рассвету добраться до лесистого северного берега. Они шли вдоль берега, густо поросшего камышом и крапивой. Пахло диким чесноком, в воздухе витал восхитительный миндальный аромат цветущей черемухи. По другую сторону путей прожекторы метались вокруг дымоходов огромного завода синтетического каучука IG Farben. Тысячи людей погибли при возведении этой фабрики, а она все еще не была достроена. Почти час они обходили рвы и канавы[714].
К тому времени беглецы находились километрах в пятнадцати от лагеря. Начинало светать. Вдалеке на противоположном берегу реки виднелись деревья, обещавшие укрытие. Река здесь была шире, утренний туман клубился над поверхностью воды и постепенно таял.
— Хорошо бы переплыть реку на лодке, — сказал Ян.
Им повезло: вскоре они наткнулись на заполненную водой лодку, прикованную к колышку у берега. За деревьями, чуть в стороне, темнели хозяйственные постройки. Цепь держал навесной замо́к с простым болтом. Ян достал гаечный ключ. Ключ подошел, и они отвязали лодку. Витольд нашел пустую консервную банку, чтобы вычерпывать воду. Они прыгнули в лодку, оттолкнулись от берега и поплыли. Достигнув песчаной отмели, они оставили лодку и последние несколько метров до берега брели в ледяной воде[715].
Витольд поднялся на берег и увидел, как под лучами солнца тает утренний туман. До леса полтора километра открытой местности. Год назад в окрестных деревнях прошли этнические чистки, и теперь там проживали немецкие поселенцы. Витольд понимал, что бритые головы и грязная одежда сразу выдадут в них сбежавших заключенных. Ян вытащил из кармана цветной шарф, обернул его вокруг головы Эдека и пошутил, что Эдек похож на очень уставшую женщину[716].
Они ковыляли на онемевших ногах, вдруг послышался вой лагерной сирены и рев мотоциклов вдалеке. Ощутив всплеск адреналина, Ян помчался в сторону леса, а Витольд с Эдеком едва поспевали за ним. До леса Ян добрался первым[717].
Висла на рассвете
Посаженные местным землевладельцем сосны росли аккуратными рядами. Витольд и Эдек потеряли Яна из виду и пошли по одному из рядов, пока не оказались в тенистом лесном полумраке. Внезапно из-за дерева вышел Ян. Он раскинул руки и широко улыбнулся[718].
— Позвольте поприветствовать вас в редколесье! — объявил он[719].
Друзья обняли его и расцеловали. Витольд упал на спину на ковер из мха и сухой сосновой хвои и устремил взгляд вверх, на сужавшиеся стволы деревьев.
«Сосны перешептывались, покачивая огромными верхушками, — вспоминал он. — Между стволами деревьев виднелось голубое небо. Роса искрилась на кустах и траве, как маленькие драгоценные камни… Местами сквозь ветви деревьев пробивались солнечные лучи»[720].
Менткув лес, где Витольд, Ян и Эдек остановились для отдыха
Ранним утром лес был наполнен голосами птиц — трелями жаворонков и карканьем ворон. Витольда же больше всего поразила стоявшая тишина: «…тишина, далекая от людского шума… от людских интриг… тишина, в которой не было ни единой живой души… невероятный контраст с лагерем, где, как мне казалось, я провел тысячу лет»[721].
Он нащупал в кармане баночку с медом и чайную ложечку и предложил Яну и Эдеку подкрепиться. «Мы были очарованы всем, — писал Витольд. — Мы были влюблены в этот мир… но только не в его людей»[722].
Чувство умиротворения постепенно ушло, вернулась настороженность, и они снова приготовились бежать. Что-то подсказывало Витольду, что граница между рейхом и генерал-губернаторством должна быть недалеко. Каким-то образом им нужно ее перейти, а затем добраться до дома надежных людей в Бохне, в 160 километрах отсюда. У них не было ни еды, ни денег, ни документов, а лагерное гестапо, несомненно, уже разослало ориентировки на них во все полицейские управления этого района.
Они продолжили путь во второй половине дня и вскоре встретили лесника, который попытался вступить с ними в разговор. Беглецы скрылись от него в густой поросли молодых сосен. В сгущавшихся сумерках они перешли главную дорогу. Рельеф местности поменялся, и они поднимались по склону в лиственный лес из бука и граба. На вершине холма они увидели известняковые стены полуразрушенной крепости и направились туда.
Никаких признаков жизни в крепости не было, но они не стали задерживаться возле нее. Неподалеку от крепости они нашли овраг, засыпанный прошлогодней листвой. Беглецы зарылись в листву, было мокро и холодно. Ян и Эдек уснули, а Витольду нездоровилось. Он лежал и обдумывал их дальнейшие действия. Граница хорошо охраняется. Им нужен проводник, но кому можно довериться? После двух с половиной лет в лагере он не знал, как будут настроены люди, которых он встретит. Большинство его соотечественников по-прежнему против нацистов, но из-за голода, страха или амбиций люди вынуждены договариваться с оккупантами. Нацисты давно покровительствуют полякам, у которых есть хотя бы немного немецкой крови, а сейчас активно стараются привлечь на свою сторону еще больше поляков.
