Добровольный узник. История человека, отправившегося в Аушвиц - [49]
Пока подполье готовило документы для тайного выноса, Витольд нашел еще один способ контакта с внешним миром. К февралю 1942 года в лагере оставалась всего одна зона, куда не сумело проникнуть подполье, — комната радиосвязи в штабе СС. Из этой комнаты руководство лагеря связывалось с Берлином. В Аушвице, как и в других концлагерях, имелись шифровальная машина «Энигма» и телефонный коммутатор для внутренней связи. Немцы не догадывались, что британцы начали перехватывать радиосообщения из Аушвица еще в январе и уже знали часть данных, которые Витольд и Стащек копировали и тайно отправляли из лагеря[413].
Яцек Ступка. Военные годы.
Предоставлено семьей Ступка
Заключенным было запрещено приближаться к радиоузлу, но один из подпольщиков Витольда, студент инженерного факультета Збигнев Рушчиньский, работал в строительном отделе, где располагался склад запасных радиодеталей. Збигнев считал, что там есть все необходимое для того, чтобы собрать собственный передатчик[414].
Устройство должно быть очень простым и передавать только код Морзе. Збигневу нужна была батарея с переключателем для создания тока, пара вакуумных радиоламп для усиления сигнала и несколько метров медной проволоки, от которой сигнал передается на антенну. Радиолампы — это самая хрупкая часть любого радиоустройства, и пронести их в лагерь было сложнее всего. Если Збигнев не ошибался, их сообщения скоро услышат и в Варшаве, и за ее пределами[415].
Однако для сборки передатчика сначала нужно было украсть детали и пронести их в лагерь. Витольд решил выполнить это задание сам и позвал Кона. Молодой подпольщик уже приобрел репутацию одного из самых наглых воров в лагере. Он пользовался скромным набором фокусов, которым научился в университете. Кон получил работу повара у охранников-эсэсовцев после того, как произвел впечатление на немца-капо трюком с исчезновением сигарет. Капо по прозвищу Мама считал полезным иметь среди своих подопечных человека с воровскими навыками. Он заставлял Кона красть сосиски и проносить их в лагерь под рубашкой. Часть сосисок Мама отдавал охранникам, часть забирал себе и немного оставлял Кону, чтобы тот делился с соседями[416].
Збигнев Рушчиньский. Ок. 1941 года.
Предоставлено Государственным музеем Аушвиц-Биркенау
Однажды вечером Витольд стал свидетелем мастерства Кона. Он услышал шум у ворот и увидел, как охранники избивают человека, которого поймали на краже кусочка салями. Эсэсовцы приказали несчастному бежать между столбами электрического забора, а затем застрелили за попытку побега. Кона обыскивали следующим, и он прошел осмотр без проблем.
— Мы боялись, что сегодня вечером ты опять понесешь еду, — выпалил Витольд, когда они встретились. — Слава богу, у тебя ничего не было[417].
— Не знаю, как мне это удалось, — ответил Кон и вытащил две сосиски, которые прятал за поясом на животе.
Витольд усмехнулся и сказал, что вор из Кона лучше, чем офицер.
За день до начала операции с радиодеталями Витольд вызвал Кона из блока на разговор.
— Когда вы украдете все бифштексы из подпольного ресторана, не забудьте про своих друзей! — закричал им вдогонку один из товарищей[418].
На улице стоял сильный мороз, вокруг зданий намело сугробы. Кон заметил, что кроме них на плацу никого нет.
— Ты прав, здесь нельзя ходить, — согласился Витольд. — Давай притворимся, будто я болен и ты тащишь меня в госпиталь[419].
Он притворно захромал, опираясь на Кона.
— Я вынужден просить тебя пойти на огромный риск ради нашей организации, — начал Витольд. Он объяснил Кону задачу. Казалось, она совсем не смутила Кона, но он не хотел лишаться места на кухне. Витольд заверил Кона, что по завершении операции он сможет снова вернуться на кухню. Витольд уже попросил Маму отпустить Кона на неделю, и Отто из отдела трудоустройства утвердил этот перевод.
— Похоже, у меня нет выбора, — сказал Кон[420].
На следующий день Витольд и Кон вместе с другими заключенными из строительного отдела отправились к главному архитектору лагеря, гауптштурмфюреру СС Карлу Бишоффу. Он дорабатывал план строительства Биркенау. Сооружение нового лагеря шло медленно, и это заставило Бишоффа отказаться от возведения кирпичных бараков и начать использовать сборные конюшни — их можно было быстро установить, а параллельно строить крематорий. Нацисты планировали сделать Аушвиц центральным местом содержания советских военнопленных — они ожидали увеличение потока пленных после победы на Востоке. Но поскольку Германия теперь вела войну против стран антигитлеровской коалиции — Великобритании, США и Советского Союза, — более важными оказались другие задачи. Со дня на день в лагерь должны были привезти евреев[421].
Гитлер угрожал решить так называемый еврейский вопрос, если боевые действия перерастут в мировую войну. Некоторые историки полагали, что он отдал единственный приказ — убить европейских евреев. На самом деле программа истребления евреев, которую теперь принято называть холокостом, сформировалась зимой 1941 года как итог ускорения кровавых процессов, уже охвативших все нацистское государство. Начало холокосту положила в 1939 году программа эвтаназии — T4. Эксперименты СС по ликвидации больных заключенных и военнопленных в концлагерях закрепили методы массового уничтожения людей и позволили обосновать эти действия с точки зрения морали. Массовые расстрелы евреев — мужчин, женщин и детей — в Советском Союзе стали началом геноцида, появилась необходимость в новых методах убийства в промышленных масштабах. В рамках программы Т4 были разработаны специальные грузовики, в которых угарный газ поступал в кузов с людьми. Эти грузовики использовались для убийства пациентов, живших далеко от газовых камер. В ноябре 1941 года Гиммлер одобрил применение таких грузовиков и в оккупированном СССР, чтобы избавить своих людей от психологической травмы, связанной с расстрелом мирных жителей. Такие же машины были размещены в лагере у деревни Хелмно на аннексированной немцами территории Западной Польши. Этот лагерь стал первым из четырех газовых комплексов в Западной Польше, предназначенных для убийства евреев из Восточной Европы. В январе 1942 года высокопоставленные нацистские руководители и государственные деятели встретились в пригороде Берлина Ванзее, чтобы обсудить планы депортации евреев из остальной части Европы на оккупированный Восток. Предполагалось убивать евреев немедленно либо изнурять тяжелым трудом. Эту тайную программу нацисты назвали «окончательным решением еврейского вопроса»
