Добровольцы - [17]

Шрифт
Интервал

— Сумеешь, Василек! — улыбаюсь я ему.

Он охотно и много рассказывал о своей жизни в деревне, нас поражало, как остро он чувствовал красоту природы и проникался ею.

— Убежишь в поле или в лес, ляжешь на спину, слушаешь, смотришь… Рожь вся золотая, как риза у батюшки в большой праздник. Дунет легкий ветерок и колосья точно закланяются ему. Березки шелестят и кажется, будто девушки в воскресенье на улице смеются; дуб тяжело шумит, на старосту важного похож, а осинки — те, как ребятки пугливые, все дрожат да шепчутся: «Ой, боюсь, ой, страшно!»

Ходить наш Василек уже не мог, иногда я обнимала его и он пробовал сделать два-три шага, но сейчас же бессильно повисал на моих руках.

— Видно, долго еще мне не встать! — печально говорил он. Приезжал доктор, выслушивал его, задавал вопросы, мы следили за выражением его лица, но оно было непроницаемо.

Как-то мама спросила его в гостиной:

— Что, доктор, есть надежда? Ему как будто лучше немного! Он нахмурился.

— Это так, временно. Зато ухудшение пойдет быстрыми шагами, сгорит в месяц. Я это говорил с самого начала!

Никто из нас не обронил ни слова в разговорах друг с другом о близкой смерти Василька, молчать было легче. Но еще нежнее, еще заботливее стали к нему все. Он тихо, радостно улыбался, когда кто-нибудь из нас наклонялся над ним:

— Я теперь совсем счастливый, мне так хорошо!

С каждым днем таяло его личико, на висках, на шее ярко голубели тоненькие жилки, весь он сделался таким хрупким, что, казалось, малейшее прикосновение причинит ему боль.

Уже отцвели розы, на клумбах надменно покачивали пушистыми головками хризантемы: красные, лиловые и белые. После двух дней дождя выглянуло солнце, и мне показалось, что с верхушек деревьев струится желтый поток. Листья сияли бронзой и золотом, а клены пылали огнем в своих ярких осенних нарядах. Осень пришла, красивая, в пышных одеждах сказочной царицы. Под ноги ей деревья расстилали золотые ковры своей листвы. Они покорно ждали, когда суровое дыханье ветра обнажит их ветви, и трепетали в тихой дреме, в смутном предчувствии смерти.

Смерть входила в наш дом, но пока еще стояла у порога. Я боялась отойти от Василька, ночью каждая из нас вставала взглянуть, не плохо ли ему, не заснула ли сиделка. Когда раздавался его кашель, негромкий, но какой-то особенно глухой и жуткий, мне хотелось кричать от боли — уходит жизнь, и нет сил удержать ее, спасти!

А какая страшная жажда жизни была у Василька! Он мечтал о зиме: «Тогда-то уж я поправлюсь! Начнем учиться. Ведь вы меня отдадите в гимназию? Потом поступлю в университет, а потом что?»

— Профессором будешь, студентам лекции читать станешь!

— Профессором! — блаженно улыбался малыш. — Слышите, тетя? — поворачивал он голову к маме.

Этот слабый голосок прямо надрывал душу!

Я никогда не забуду ясный сентябрьский день, теплый, тихий, точно полусонный. Казалось, что умирающее лето простило осени ее жестокость, и в святости примирения потонула скорбь.

Василек, как всегда, лежал в кресле на террасе. Я, нарвав целый сноп хризантем, сидела около, составляя букет.

— Люшенька, у вас на коленях такие же цветы, как те, что в прошлом году вы везли на кладбище! — тихо говорит Василек.

Я взглянула, правда! — красные и лиловые хризантемы.

— Как мне хотелось тогда хоть один цветочек!

— А помнишь, ты мне ответил, что солдату не полагается иметь украшений? Каким ты басом старался говорить!

— Какой я солдат…

Он так тихо говорит, что трудно разбирать слова. Я поставила цветы в воду и опустилась на колени у кресла своего любимца. Неужели сегодня? Разве так делу конец? И мне становится холодно от этой мысли.

— Мне сейчас совсем хорошо! — шепчет Василек в ответ на мой тревожный взгляд. — Только слабость сильная, все спать хочется, — он опустил золотую голову мне на грудь. — Я еще тогда с первого раза знал, что без вас мне не прожить, точно мне сказал кто-то… Помните, не хотел отойти от вас? Так и пошел на кладбище, день тогда был тихий, как сейчас. Все, что было раньше: война, зима долгая, все было как во сне, а теперь мне кажется, что проснулся, — худая ручка обвивает мою шею, — проснулся, и со мной родная, сестричка милая, Люшенька, — гаснет ласковый голосок, но глаза с вопросом устремлены на меня.

— Да, братик миленький, все, что было раньше, это сон!

Я прикусила губу, сдерживая слезы, уже меркли синие звезды милых глазок, и странные тени ложились на прозрачное личико.

— Что это, солнышко садится, Люшенька?

— Нет, детка, сейчас полдень… Ты устал, усни, маленький! Широко открытые глаза останавливаются на моем лице.

— Сестричка… — это были последние слова Василька.

Я не встала с колен и не сняла с груди золотую головку, пока ручка, обнимавшая мою шею, не стала тяжелой и холодной как лед. Тогда я поцеловала ясный лоб и на колени моему мальчику положила красные и лиловые хризантемы.

Смерть перешагнула порог и вошла в наш дом… Спи, маленький, на том кладбище, которое ты так любил, рядом с могилой брата будет и твоя могилка.

«Когда вернусь с войны, барышня, поедем на кладбище, вы повезете много цветов… Тех, красных, мохнатеньких. Хорошо там… Тихо… Солнышко по-особенному светит!» Навсегда ты останешься там, Василек, и уже двум братьям повезу я последние цветы осени!


Еще от автора Николай Николаевич Асеев
Завтра

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Только деталь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Леторей

«…для нас необязательны ни ранее существовавшее правило о содержании творимого, ни ныне вошедшее в силу учение о форме слова и слога. Поток звуков может образовать мысли, но они никогда не будут управлять им. Стих может быть размерен и созвучен, но размер и созвучие не могут быть признаками стиха.»http://ruslit.traumlibrary.net.


Маяковский начинается

За поэму «Маяковский начинается» в 1941 году Н. Н. Асеев получил Сталинскую премию первой степени.


Пламя Победы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Американская Первомайская ночь

Фантастический рассказ Николая Асеева, опубликованный в журнале «Смена» в 1924 году.Содержит иллюстрации.http://ruslit.traumlibrary.net.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.