До свидания, эрлюсы - [6]
— Ну как идем? — крикнул юнгам Соломко.
— Здорово! — ответил Колька.
— Хорошо! — подтвердил Андрей.
«Стремительная» шла позади нас метров на шестьдесят. Горделиво приподняв нос, она плавно резала волны. Художники легко могли бы обогнать нас, но Филипп не давал ветру всего паруса.
Вдруг «Стремительная» стала быстро приближаться к «Дерзкой». В чем дело?
Впереди по правому берегу стелился дым. В бинокль были прекрасно видны две палатки и большие резиновые лодки. Вероятно, это лагерь, где находится таинственный Эрлюс.
Капитан приказал:
— Идите за нами метрах в десяти. Парус сбросите, когда махну рукой. По команде «право на борт» сделаем резкий поворот. Полный вперед! — азартно выкрикнул Юрий Петрович.
— Полный вперед! — повторил команду Соломко.
На берегу нас заметили и стали следить за нами. Еще бы! На наших парусах нарисованы волны, из которых величаво выплывает солнце, а над солнцем парят альбатросы.
Берег совсем рядом… Вот-вот «Стремительная» ткнется носом в землю… Капитан взмахнул рукой… Паруса упали. Филипп и Соломко развернули лодку, да так четко и слаженно, что пришвартовались к берегу, как говорится, с шиком. Они и сами не ожидали, что так ловко и красиво у них это получится.
Колька и Андрей моментально «бросили швартовы», выскочили на берег и зачалили лодки. Торжественные минуты прибытия нашего флота чуть-чуть не испортил здоровенный боксер. Собака неожиданно выскочила из палатки и бросилась к юнгам. Ребята застыли на месте. Выручила Булька. Она с диким лаем ринулась на противника. Боксер оцепенел от неожиданности. Ему, наверное, никогда не приходилось встречать таких странных и свирепых собратьев. У Булькиного врага дурашливо отвисла челюсть, он никак не мог понять, откуда взялась эта злющая тигрособака! Булька воспользовалась замешательством и вцепилась боксеру в ухо.
Тот взвизгнул и бросился наутек.
С берега на нас продолжали безмолвно смотреть пять, по виду обыкновенных, туристов: двое мужчин, полная женщина, шустроглазая рыжая девочка и мальчишка. Можно без ошибки было определить, что он сын полной женщины: у них были одинаковые пухловатые губы, маленькие носы и, вероятно, одинаковый вес.
Молчание становилось неловким, но никто не решался заговорить первым. В конце концов нашему капитану это надоело, и он решил действовать, как и все настоящие морские капитаны, — в открытую.
— Нет ли среди вас некоего Эрлюса?
Рыжая девочка и мальчишка-толстяк переглянулись. Ответил мужчина (тот, который был помоложе, — высокий и стройный).
— Эрлюсов среди нас нет, а по отдельности Эрик и Люся есть. Вот они перед вами.
— Вы никаких записок по дороге не оставляли?
— Нет, — покачала головою девочка и опустила свои большие красивые глаза. А толстяк стал в позу Наполеона.
— Собственно, почему мы должны отчитываться перед вами?
Бульке толстяк не понравился, и она зарычала на него. Андрей дернул меня за тельняшку и зашептал:
— Это они писали записку.
— Почем ты знаешь?
— Посмотри, — мальчишка указал глазами, куда смотреть, — видишь, банка валяется.
Я действительно увидел банку с этикеткой «фаршированные мидии».
Мы — настоящие туристы, а не сухари под парусом
— Полундра! — вскрикнул Филипп.
«Опасность» надвигалась с неба: к нам приближалась гроза. Разговаривать было некогда. Капитан объявил аврал. Через три минуты наши палатки уже стояли недалеко от «эрлюсовских». Мы бегом перетаскивали ящики с продуктами и остальные вещи, но видели, что всего до дождя перетащить не успеем.
— Люся за мною! — скомандовал рыжей девочке высокий мужчина и побежал к нашим лодкам. Помощь их была кстати. Только мы перенесли последний ящик с этюдами, как по крышам палаток ударили крупные дождевые капли. Тут же на наши жилища набросился ветер, а вслед за ним — ливень.
Мы зажгли фонарь. Стало уютнее, но веселее от этого не сделалось. Я попросил Андрея включить приемник. Андрейка «пошарил по средним волнам» и отыскал концерт по заявкам, Соломко и Колька что-то писали в своих блокнотах.
— К вам можно? — мы узнали голос мужчины, который помогал нам.
— Пожалуйста, — пригласил Соломко. Он всегда радовался новым людям.
— Я не один.
— Входите, входите, — я отстегнул полог и впустил мужчину и рыжую девочку. Колька и Андрей с любопытством разглядывали их. Люся же на ребят не обращала внимания.
— Теперь давайте познакомимся, — предложил гость. — Федотов Илья Сергеевич. Инженер. Москвич. И, конечно, заядлый турист-речник. По Угре плыву третий раз. А это моя дочь.
Люся скромно кивнула нам.
Никита Соломко представил инженеру и девочке членов нашего экипажа. Юнгам поэт дал прекрасные характеристики. Когда все перезнакомились, инженер объяснил цель своего прихода:
— Побеспокоил я вас вот по какому поводу. Вы были правы — Эрлюс находится в нашем лагере. Проделки с запиской — дело рук моей дочери и Эрика. Люся мне все рассказала.
— А мы знали, что Эрлюс среди вас.
— Да?
— Коля определил это по консервной банке из-под мидий.
— Прошу извинить детей за хлопоты, которые они вам навязали своим легкомыслием.
— А я назвал бы, — перебил инженера Борода, — их поступок не легкомыслием, а творческой выдумкой.
Инженер улыбнулся, а Люся вскинула на него полные обиды глаза и быстро заговорила:
