До первого снега - [8]
Аня посмотрела ему в глаза, промолчала.
— Я думаю, за неделю мы этот вопрос утрясем, — виновато продолжал Олег Иванович.
— Только не затягивайте, — помедля, ответила Аня. — Я всего-то год работаю на кране, устаю и от одной смены. И потом… я учусь в вечерней школе.
Башенный кран для меня был просто машиной, пока на нем сидел Спиридонов. Имели значение лишь исправность и четкая работа крана. С приходом Ани все изменилось. Кран как будто превратился в живое существо. И удивительно мне было, что я его почти не замечал. Двигалась туда-сюда по рельсам железная махина, поднимала плиты, поддоны, фермы и ничем, абсолютно ничем не привлекала меня.
А теперь, едва приходила Аня и, о том о сем поговорив с нами, стремительно взбегала вверх по железной лестнице, все преображалось. Кран я уже не мог отделить от нее, он стал для меня почти одушевленным.
Когда не было работы, Аня спускалась вниз, и сразу же к ней спешил Хонин. Он и до этого умел быть опрятным, а сейчас в джинсах и короткой брезентовой куртке выглядел даже элегантно. Каску он надевал только во время работы. А едва выдавался перерыв, снимал ее и привычным движением поправлял волосы.
Стоя возле крана, они разговаривали друг с другом, и все, кто проходил мимо, внимательно поглядывали на них. Я же в своей мешковатой спецовке и каске, налезающей на глаза, выглядел, должно быть, смешно и держался в сторонке. Но тоже от Ани глаз не мог оторвать.
Как-то, решившись, я подошел к ним — не посторонний же, — но Хонин сразу:
— Валера, у нас свой разговор, понимаешь…
Однако Аня не приняла его тона:
— Никакой он не свой, Валерик, просто разговор, как все разговоры.
— Ему еще площадку надо расчистить, — заметил Хонин.
— Ну идите, расчищайте вместе. Почему же он один?
Хонина ничуть не смутило ее замечание.
— У нас разделение обязанностей. Он не может делать моей работы. Ну, стало быть, пусть свою делает… Пока что он не стропальщик.
— Да, он прав, — подтвердил я, — я уже знаю, что заполнение тары следует производить так, чтобы исключалась возможность выпадения груза из тары. Тару нельзя заполнять до краев, а лишь ниже на десять сантиметров…
Аня прыснула от смеха, а Хонин покраснел.
В эту ночь я не сомкнул глаз, размышляя о жизни. До сих пор все поступки Хонина как-то мало трогали меня. Ну, работа у него, действительно, не по его амбиции, ну, с буфетчицей у него что-то там… К девчонкам клеится… Ко всему этому я был безразличен. Отчего же меня прямо-таки в холодный пот бросило, когда он взял руку Ани в прорабской?
Я вертелся в постели, как на раскаленной сковородке. Что же это получается? Я, стало быть, должен рыться в грязи, расчищать площадку, а Хонин в это время — разговаривать с Аней? Это называется — «всякому свое»?
Вошла Ольга. За окном уже угасли все вечерние звуки. Комнату заливал тихий лунный свет.
— Почему не спишь?
— Бессонница.
— И у меня.
Мы долго молчали. За окном в лунном свете блестели тополя.
— Как тихо, — сказала Ольга. — Только листья суетятся. Ты знаешь, я читала где-то, что бывают звездные тени. Только увидеть их можно в тихую безлунную ночь на белом снегу. Говорят, они синеватые, едва различимые…
И мне показалось, я затерян в безмолвном заснеженном поле. На снегу рассеянные синеватые тени. Я ощутил их хрупкую сказочную красоту, необычность их.
— У нас новая крановщица, — сказал,я.
Сказал вроде совсем обычно и совсем спокойно, но Ольга поняла.
— Красивая?
Растерялся и помедлил с ответом.
— Ага.
Я почувствовал Ольгину улыбку.
— Понятно, тебе не дает спать красивая крановщица…
— Ладно тебе…
Ольга поворошила мне волосы.
— Спи и не думай о ней.
Она уже направлялась к двери, когда я спросил:
— Скажи, зачем живет человек?
Ольга остановилась. Глаз ее я не видел.
— Это смотря какой человек.
— Я не о том.
— Ах, ты о назначении человека… Ну, тут, по-моему, все ясно. Спи.
— Нет, постой. Для себя живет человек?
— Ну уж, для себя…
— А ведь всякое удовольствие он получает только для себя, правда?
— Как будто правда. — Ольга возвратилась, подошла ближе.
— Значит, все-таки для себя.
— Слушай, что это с тобой происходит? На такие вопросы каждый должен отвечать сам. Усек? Вот и спи…
Почему Ольга пришла ко мне? Будто услышала, как рассыпался мой сон. И никакой книги не взяла.
После разговора с Ольгой, хоть и был он мимолетен, я впервые совсем не так, как прежде, взглянул на самого себя. Я подумал о том, что отношения между людьми вовсе не так просты, как казалось мне, когда я со своими одноклассниками слонялся по подъездам и парку. Тогда все представлялось ясным и несложным. Главным было — найти какое-нибудь развлечение, избавиться от постоянной скуки. А на стройке я столкнулся с другим, сложным миром.
И я решил бороться за Аню. Вступить с Хониным в смертельную схватку. Я не видел иного выхода. Правда, все преимущества были на его стороне — возраст, опыт, броская внешность; о нем говорили, что он, когда приоденется, похож на артиста. Но и на моей стороне что-то было. Что именно, я пока не мог сказать, но чувствовал, что что-то есть. Все не так просто.
И с этой мыслью я уснул.
Наверно, в ту ночь меня уже нельзя было принять за девчонку.
