До наступления темноты - [36]

Поднявшись на веранду, я понял, что намереваюсь предпринять в связи со всем этим. Решительно ничего. Я не могу позволить себе делать что бы то ни было, помимо того, ради чего оказался здесь: я должен спасти жизнь Келли.

Мне следует думать только о задании. Главная моя цель – не огорчить Дасэра.

С гамаком и тросом в руках я открывал сетчатую дверь, когда Аарон на цыпочках вышел из темной спальни Люз и направился ко мне. Я негромко сказал ему:

– Послушайте, до сегодняшнего дня я ничего не знал ни о Кэрри, ни о ее папаше, ни обо всех прочих делах. Жизнь – дерьмо, о чем я весьма сожалею, однако у меня есть задание, и мне по-прежнему необходимо, чтобы кто-то меня подвез.

Он вздохнул, глубоко и протяжно:

– Вам известно, почему она это делает?

Я кивнул:

– Что-то связанное с американским гражданством.

– А, так вы в курсе. И все же знаете что? Как ни противно Кэрри в этом признаться, ей просто-напросто нравится Джордж, и потом, ей хочется, чтобы американцы были первыми во всем мире. – Он поднял руку, показывая часы: – Вам что-нибудь еще нужно?

Он был прав: без малого десять, пора выступать.

– Да. Я поместил в один из ваших баков взрывчатку из хибары и оставил его там.

– Вы берете его с собой?

Я кивнул. Аарон снова вздохнул. Похоже, существовало много такого, о чем Кэрри ему не рассказывала.

– Ладно, дайте мне пять минут.

Мы разошлись в разные стороны – он в свою спальню, я в каптерку. Кэрри так и сидела в парусиновом кресле, опершись локтями о стол.

Хлопнула сетчатая дверь – Аарон отправился за миной. Вспомнив, что сухой одежды у меня по-прежнему нет, я заглянул в компьютерную.

– Кэрри? – Она не ответила. – Кэрри?

Когда я вошел, она медленно подняла голову.

– Мне нужна одежда. Полный комплект.

– А, верно. Я, м-м-м… Да, конечно. – Она встала и вышла.

Я порылся под койкой и на полках в поисках дополнительных пакетов из-под одеял. Найдя их, взял винтовку, снова обернул ее и закрепил пакет клейкой лентой.

Кэрри вернулась с коричневой хлопчатобумажной рубашкой и того же цвета парусиновыми брюками. Запихав их в уже уложенный в рюкзак пакет, я положил сверху две противомоскитные сетки и застегнул рюкзак.

Прежде чем заправить брючины в носки, я обильно оросил штаны «дитом», а заправив, полил и носки тоже. Затем пришел черед рук, шеи и головы. Мне требовалось подобие защитной брони из «дита». Я опрыскивал одежду и втирал жидкость в ткань. Кэрри стояла неподвижно, как зомби, и я бросил ей один из флаконов:

– Обработай мне спину, ладно?

Это словно бы вырвало ее из транса. Она принялась с силой втирать жидкость в мою рубашку.

– Я отвезу тебя.

– Что?

– Это моя работа, я тебя и отвезу. Ведь это мне нужен американский паспорт для Люз.

Я кивнул. Мне не хотелось ввязываться в долгий разговор.

– Нам пора. – Над моим плечом появился полупустой флакон.

Кэрри вышла, а я засунул два других флакона «дита» в карман на верхнем клапане рюкзака и начал заворачивать винтовку в одеяло.

Обстановка в машине, в которой тряслись мы с Кэрри, была натянутой. Я, защищая прицел, держал ладонь на винтовке, стоявшей у меня между колен. В конце концов мы выбрались из леса и покатили по долине мертвых деревьев. Тут она кашлянула:

– Я прощена?

Кэрри посмотрела на меня, проверяя, так ли это, и взгляд ее тут же вернулся к дороге, уклонявшейся влево.

– Почему твой папаша просто не сделает для Люз американский паспорт? Уж это-то ему, наверное, по силам?

– Конечно, по силам. Но я никогда ничего не получала от него просто так. Нужно было сначала заработать. Предполагалось, что наш дом будет всего-навсего пунктом связи. Потом началось – еда, припасы, горючее. Его люди не хотели ездить за всем этим в Чепо, боялись, наверное, что их там узнают… Потом появился ты. Аарон говорит, что это уже никогда не кончится, что отец так и будет использовать меня. Возможно, он прав, и все же, как только Люз получит гражданство, мы отсюда уедем.

– Собираешься к маме в Бостон?

– У нее дом в Марблхеде, на берегу. Меня ждет работа в Массачусетском технологическом институте, а Люз – школа.

– А что такое с твоим папашей? Никак не могу понять, любит он тебя, ненавидит или что-то еще.

– Да я и сама не понимаю. Я никогда не знала, кто он такой, чем занимается. Он вечно куда-то уезжал и возвращался – иногда с наспех купленным подарком для меня. А потом, стоило мне привыкнуть к его присутствию, уезжал снова. Он холодный человек, но все-таки мой отец.

– Аарон сказал, что ты похожа на него – что-то про американцев, первых во всем мире.

Кэрри рассмеялась:

– Аарон думает так только потому, что однажды я согласилась с отцом относительно того, что в этой стране все делается неправильно. Аарон слишком упрям. Он надеется на улучшения в будущем, но они же сами собой не произойдут. Зона, которую он помнит, ушла в небытие. Мы, Америка, позволили этому случиться. И это отвратительно.

– Ваши парни вернутся сюда, если каналу будет что-то угрожать. Разве в договоре нет такой оговорки, где-то внизу, мелким шрифтом?

– О да, разумеется. Вдруг на нас русские нападут. Но я не хочу планировать свое будущее, исходя из этого.

– Ваши ребята сами отдали канал, так? И что при этом выиграли?