Воскресенье, 3 сентября 2000 года
Кого мы должны убить, я не знал, – знал только, что он или она будет в толпе людей, в три часа пополудни жующих бутерброды с икрой и попивающих шампанское на террасе здания Парламента, и что Дасэр укажет нам мишень, в знак приветствия положив руку ей на левое плечо.
Я уже не первый год занимаюсь не самыми красивыми делами, но это задание меня испугало. Оставалось надеяться, что Фирма отдает себе отчет в том, что творит, потому как сам-то я мало что понимал.
Я еще раз взглянул на лежавшую передо мной пластмассовую коробку для завтрака и три сигнальные лампочки в ее крышке. Пока ни одна из них не загоралась – снайперы еще не заняли своих позиций.
Сквозь сетчатые шторы виднелась заполненная судами река. Здание Парламента находилось слева от меня, примерно в трехстах пятидесяти метрах. Я же расположился, проникнув сюда посредством взлома, на верхнем этаже Каунти-Холла, прежнего здания Совета Большого Лондона на южном берегу Темзы. Сидя за полированным, темного дерева столом и озирая наше «стрельбище», я ощущал себя важной шишкой.
Терраса Парламента тянется вдоль всего его выходящего на реку фасада. На дальнем ее конце на все летнее время разбили два полосатых шатра. Сегодня Министерство торговли и промышленности принимало там группу бизнесменов плюс какое-то семейство не то из Центральной, не то из Южной Америки. Возможно, МТП пыталось продать им электростанцию. Меня это мало интересовало. Я знал только одно: между волованами и профитролями кому-то придет крышка.
Сигнальные лампочки все не загорались. Я не то чтобы нервничал, но и особой успокоенности не ощущал.
По обе стороны от трех лампочек размещалось по прямоугольной белой кнопке. Та, что слева, удерживалась в притопленном положении слоем крема для бритья. Если ее нажать, сработает детонатор взрывного устройства, которое в нужный нам момент создаст суматоху. Рванет оно достаточно сильно, для того чтобы привлечь внимание всего Лондона, но при этом никого не убить. Крем для бритья защищал левую кнопку от случайного нажатия. Кнопка справа не защищалась ничем. Нажав на нее, я отдам приказ открыть огонь. Рядом с коробкой на маленькой треноге стоял бинокль, направленный на «стрельбище».
В коробке для завтрака помещались литиевая батарейка, клубок проводов и печатные платы. Две покрытые пластиком антенны, торчавшие из задней ее стенки, тянулись по столу к окну и свисали вдоль внешней стены здания.
Биг Бен отбил два часа. Я знал, что снайперы займут огневые позиции только в самую последнюю минуту, чтобы не мозолить людям глаза дольше, чем это необходимо, и все же мне хотелось, чтобы лампочки уже начинали мигать.
Наконец-то. Средняя лампочка, Снайпер Два, помигала, загоревшись пять раз на одну секунду. Я положил большой палец на кнопку передачи и три раза нажал на нее в том же ритме, давая знать, что сигнал принят.
Итак, Снайпер Два на месте, готов открыть огонь, связь между нами установлена. Теперь остались Один и Три, и можно будет заваривать кашу.
Я сообщил снайперам все, что им следовало знать: где расположиться, как туда попасть, что делать, заняв позицию, и как потом оттуда убраться, ну и, разумеется, где находится тайник с оружием и снаряжением. Ни один из них с другими знаком не был, меня они тоже не знали. Так эти вещи и делаются: каждый знает только то, что ему надлежит знать.
Я провел десять ночей, занимаясь рекогносцировкой, отыскивая удобные огневые позиции на территории больницы, стоящей на этом берегу реки, прямо напротив «стрельбища». Потом я изготовил для снайперов ключи, позволявшие им добраться до позиций, и зарядил тайники. «Тэнди», «Би-энд-Кью» и магазин радиоуправляемых моделей в Камдене сколотили на мне целые состояния, пока я раз за разом запихивал в их торговые автоматы свою карточку «Виза», выданную Шотландским королевским банком на имя Ника Самерхэрста – таково было мое имя на время этой операции.
Перед ее началом меня инструктировал лично Дасэр. Пока мы с ним, сидя на заднем сиденье лимузина с тонированными стеклами, катили по набережной к Парламенту, Дасэр извлек из папки две страницы формата А4 и начал инструктаж. Этот высокомерный идиот, заявивший, будто я – «особый случай», «единственный человек, способный выполнить это задание», сразу мне не понравился. А когда он особо подчеркнул, что в правительстве о задании никто ничего не знает, да и в самой Фирме знают только двое: «С», директор «Сикрет Интеллидженс сервис» (СПС), и начальник Отдела безопасности, на душе у меня спокойнее не стало.
– Ну и, разумеется, – улыбнувшись, добавил Дасэр, – мы трое.
Водитель, чьи расчесанные на косой пробор светлые волосы придавали ему сходство с Робертом Редфордом в молодости, посмотрел на меня в зеркальце заднего вида, и я на секунду поймал его взгляд. Мне было совершенно ясно, что никто ничего не знает по той простой причине, что ни один пребывающий в здравом уме человек подобную операцию не санкционирует и ни один таковой же человек за ее выполнение не возьмется. Возможно, именно поэтому выбрали меня. Тогда, как и теперь, я утешался тем, что по крайности деньги мне платят хорошие. Восемьдесят штук – сорок, упакованные в два здоровенных бумажных пакета, сейчас, а остальные после дела. Это предложение произвело на меня сильное впечатление. Только так я и могу объяснить свое согласие участвовать в деле, которое, как я прекрасно понимал, обернется кошмаром.
